Last

Разбить на части его сердце. Слить представления о Жене, его Женечке и Евгении. Заставить полюбить, заново потерять, страдать от потери не чего-то маленького и незначительного в целом, его девочки из его мира, а выстрадать потерю моего целого, моего мира, в который ему было позволено вставить, вписать свой маленький.
Заслонить их миры хотя бы частью своего, так чтобы солнца было не видать, да и чтоб сами - где-то на краешке, на периферии. Солнечным зайчиком по зеркалу, в которое каждое утро смотрятся, нотным станом цветаевских строк по всему, что любо-дорого-музыкально-поэтично, вздохом прохладной ночи в духоте объятий их жизни. Чтоб больно-желанно-недосягаемо, и потому – вечно с ними. Миражом на горизонте, каждому бы до-йти, до-любить, с постоянным желанием избавиться, заставить рассыпаться-зазвенеть хрусталем, и с тоской по вещи – любимой, самой ценной и дорогой, разбитой и вновь сверкающей, воссозданной в чьей-то чужой жизни.
Подорожная мечта: меня – по-путчицей;
бездоржная мечта: меня – со-жительницей;
придорожная мечта: меня – со-зерцательницей водной глади.
Не Твоей по-путчицей, со-жительницей, со-зерцательницей; Твоей – лишь со-бирательницей раскаяний, со-зидательницей рас-творяющейся в прошлом души, рас-стающейся с твоим «Моя», а значит чужой, снова желанной телу как всякая «чужая», другой, снова интересной уму как всякая «другая».
Верстами-веснами ухожу
Не притворяться и не являться.