S

Это только кажется, что «ХОЧУ» или «МОЖНО».
Предвесенне-зимняя грязища
дорожная,
а в небе уже очищается.
Удобно. Можно год начинать безгрешной,
чистой. Памятью укоряющей не маяться.
Это только кажется…
Грязь на себя собирая перед очищением,
можно собрать побольше:
всё равно ведь вон того-то числа всех нас
ждёт прощение.
Это только кажется…
Кажется – дотянуться и хвать!
И можно, как брелок разноцветный потом
крутить, швырять, бросать, снова брать…
А у неё там нежность – страшное слово.
Нехрупкая, неломкая.
Не ломается. И кажется – вот она вся!
Только крутить не получается…
Всё срывается.
А у неё там жизни лет этак……
И вся по капельке, по слезинке
собрана в кулак.
И перед моим рождением в лицо
мне разжатая ладонь – как выстрел.
А у неё…  брось всё к ногам,
она и тогда не помыслит о корысти…
Это только так кажется, что «ИМЕТЬ» и «ВЛАДЕТЬ»
Голову задирая всё чаще перед весной
в небо, можно держат в руке холодную медь,
но не слепить.
Кажется, можно знать всё, ну или хотя бы многое.
Я не знаю только, за что
рыдая целовать готова руки ей, ноги.
И идти к ней не хочу.
Я к ней хожу, как кровавый преступник
к своему светлоокому палачу,
который никогда не казнит.
Я к ней иду, как будто таракан, попавший
в ловушку в процессе безликой своей возни.
Я к ней иду, как сознательный вольный
нищий,
который лишь на ночлег себе пристанище
ищет.
Это только кажется «ЕЩЁ РАЗОК СХОЖУ»
И раскалывающуюся голову засунуть
в музыкальную шкатулку.
Слоняться, измучавшись собою, от переулка
к переулку.
Вопроса не решить простейшего:
«Куда приткнуться?»
И в страхе от её нежности,
снова в неё вернуться.
Как многое кажется….
Новое утро «Что случилось?»
В памяти кручу вчерашнее – всё замечательно!
Отчего же состояние
такое, как очнусь матерное?
В её жизни себя ощущая, как пятно
больное, черное, грязное
в какую-то наисветлейшую
чистоту ввязанное.
Как дворник-пьяница немытая,
в подъезде зажавший девятиклассницу.
Как чёрт, нацепивший фальшивые крылья,
перед безкрылыми ангелами дразнится.
Это только кажется, что «ЛЮБИТЬ ГЛАВНОЕ»
В молчании её угадывать слов тысячи.
А она промолчит и каждое из них
в памяти моей глазами высечет.
И память свою по полкам толстенными книгами
я расставлю, автора подпишу «……..»
и в кулаке сожму миг,
который до неё был, принесу
и перед ней разожму ладонь, как выстрел,
как пощечину из ласковых рук.