Летаргический дождь над бульварами...

Летаргический дождь над бульварами.
Стрелки, как старики,
тихо охая, шаркают. Фарами
вспыхивая, рысаки
расчленяют телами скользящими
плавленый сыр дорог.
Светофор аспирин сунул за щеку:
осиротел, продрог.
И в белесом, в белесом саване,
в мареве грустей и скук
слышен стук, слышен звон того самого
сердца: упрям и скуп,
он сколачивает воедино столетия,
нанизывает года,
на всеобщую дрожь, ладит клети и
страны и города
запирает в них тайным ключиком,
тем, что от взоров звезд
прячет в зеве Вселенной – лучшего
ларчика не нашлось.
В этом ритме священное месиво
наших душ и тел
опадает, вздымается – мечется
в вымороченной пустоте,
с тем, чтоб, форму меняя, вылепиться
в змей, в дикобразов, в рыб,
уничтожившись, снова вылупиться
из первозданной икры.
Бесконечность! Мы хлопья мозаики,
пористый пластилин.
Нас ковром на сверкающем заднике
звездный лакей расстелил.
Здесь, в тумане, в задумчивой слякоти
улиц и площадей
всякий камень и лужа всякая –
суть отголоски идей,
разбухающих в супе наваристом
божьего котелка.
Их лодыжками будут нахраписто
полдничать. А пока
светофор добросовестно лечится,
открывая нам путь, –
без сандалий, без торбы-заплечницы –
куда-нибудь.