Целуемся шеями

Серые, такие большущие, хлопают, смотрят и вникают в суть происходящего. А я, вот, на подоконнике, самом обыкновенном, общественным, совсем даже неромантичном, сижу, кое-как образовав позу лотоса, улыбаюсь зачем-то. Потом перестаю, хватаю очень резко
маленькую коробочку, достаю, прикуриваю, вдыхаю, продолжаю улыбаться. Ты чего-то себе под нос, невнятно, сдавленно, неважно. Дешевые, левайсные, от чего-то грязные, оттряхиваю, теряю визуальный контакт. Когда поднимаю глаза – тебя уже нет. То есть совсем. Нет. Черт! Где?.. Искать сейчас буду. За углом, медленная, стройная, какая-та несуразная, что ли... Руку на плечо. Не одергивай. Мы можем просто так побыть... честно, без напряга совсем. Неловко, конечно, почти через силу разговариваем, чаще просто мыкаем, н-дакаем. Смешные такие, скованные, замороченные пустыми манерами, отношениями. Толпа появляется из каждой двери, кажется, даже через окно влезают в наш разговор. Мешают, толкаются, обознаются иногда, потом извиняются. Ты не реагируешь почти, только киваешь головой, типа, нормально все, ребята. А я ору на этих людей,  так агрессивно, типа, валите отсюда, ребята, я с любимой стою, мешаете. Меня совсем почему-то не слушаются, толкают дальше, обознаются, извиняются, время отнимают. Минут пятнадцать уже стоим, отойдем лучше, присядем, покурим. По привычке лицо к твоему тянется, целуется, а твое не отворачивается, странная ты стала какая-та... изумительная...  пальчиками к шее так, неуверенными. Гладишь. Гладишь. Гладишь. Лучше бы не останавливалась долго. Чего-то под нос себе опять полупонятное, низким голосом, мужским почти, неважное. Целуемся только, шеями, волосами короткими, губами, скулами, и руками еще целуемся. Больно так, к затылку мысли собираются. Голова на кусочки раскалывается,  незаметно, конечно, никто не видит этого. Болит, просто очень. От любви, наверное.