прощай...

из похода вернулась дружина - и, пока они постились, мы все гадали - чего привезли?
мне было так же интересно, как и всем, хоть я и была дочерью боярина. шелка ли? шкуры ли? или ожерелья и бусы на наши белые девичьи шеи?
мать с самого утра наряжала меня, чернавки бегали по палатам, подбирали мне наряд. вечером я тоже пойду со всеми, с подруженьками, смотреть на пир...
факелы чадят, но они как будто живые. за столами уже сидят, галдят, гомонят кмети. вот второй стол - здесь сидят вернувшиеся молодцы. знакомые лица радостно кивают мне навстречу, я давно их знаю, они мне как братья. и хотя краса моя известна на всю округу, ни один из них не будет мне мужем.
я прохожу мимо них, и за мной легкий ветерок едва шевелит воздух.
тьма... у меня потемнело в глазах. во главе стола сидит наш воевода. а по правую руку сидит новый, пришлый воин. в темной рубахе, подпоясан кожаным ремнем, какие носят северяне, викинги. стараюсь не смотреть ему в лицо, но замирает взгляд, не могу его отвести. темные волосы заплетены в косу, длинную, толстую. бородат, темноглаз. и безумно красив...
я не помню как оказалась, за своим столом. подружкам смешно, они хихикают и пихают друг друга локтями. а я как в тумане. все пытаюсь повернуться, разглядеть пришлого человека... и не могу есть, и не могу пригубить вина...
раздается смех с дружинного стола. звенят ложками по столу. сейчас кто то будет петь. быстро ставят бочку, кладут сверху щит на щит, стелют шкуры. принесли гусли.
северянин встает из-за стола, воевода хлопает его по плечу... он будет петь.
гусли оживают нежным перезвоном, тянущей болью в сердце. все замирают... мелодия уносит меня далеко, она открывает все самые потаенные дверки в моем сердце. его голос совсем уносит меня вдаль. он ведает о сражениях и драконах, о походах и лязге оружия, о свежести морского ветра. я вижу это как наяву, хотя никогда не была там. а вот он запел на своем северном языке. но я знаю о чем эта песня - о той, что не дождалась его, о той, что не вспомнит о нем, глядя на закат...
северянин пел еще долго, и все это время я сидела закрыв глаза. а потом я смутно помню, как воевода говорил здравицы, как кубки звонко стукали о стол. ближе к полуночи пир стал стихать, люди стали вставать из-за столов. подружки мои перешептывались, пихали меня, шептали и мне на ухо: "уже скоро, скоро будет наше время"...
кмети открыли сундуки, поставленные в конце зала. и стали приносить к ногам воеводы и градоначальника добытое - черные шкуры лисиц, золотую посуду, мешки с монетами.
а мы пошли в другую залу. там уже ждали нас наши подарки... на каждом столе лежал мешочек и в нем был подарок. в нем был подарок... и мы должны были угадать, таков обычай, кто принес, кого потом благодарить... у Снежаны в мешочке оказался гребень, костяной, украшенный синими камешками. это никак ее милый привез? точно, он, именно он больше всех гордится ее золотой косой. у Лебяды в мешочке короб золотой. а в коробе том подвесочка, переливается вся. Лебяда смеется и прижимает к сердцу подарок...
а на моем столе мешочек почти пуст... нет, в нем лежит серебряный оберег. оберег нашей веры… в обереге чувствуется сила, он принадлежал не одному человеку. и последнему хозяину был очень дорог. и, видать, я дороже стала... кто бы мог подарить? кто? кто не откупился золотом да каменьями? кто прознал о равнодушии к блеску?
вот и кмети вернулись, отдарили воеводу добычей. каждый к своей милой подходит... а я отхожу в угол, я знаю, что никто не должен ко мне подойти. что почудилось мне... ан нет, сжимаю в ладони восьмиконечное сварожье колесо.
чья-то рука нежно тронула меня. я поднимаю взор. и встречаю загадочный взгляд темных глаз... его ладонь накрывает мою... минуты исчезают одна за одной. его зовут Скегг. конечно, это не имя. это боевое прозвище, данное друзьями. я улавливаю его запах - запах воина, впитавшего вкус моря и северного ветра. меня манит, зовет мое сердце. к нему...
ночь неожиданно кончается, но его рука, обнимающая мой стан, не торопится меня отпускать. я кладу голову ему на грудь и слушаю сердце. оно стучит размеренно, сильно, четко... а я прижимаюсь крепче. все в шрамах тело воина. но тем оно больше привлекает меня. я готова целовать его вечно...
почти четыре недели пробыл у нас в гостях викинг. дни ожидания и ночи пламени... но ему пора уезжать. я готова отпустить его с чистым сердцем. прочти готова...
мы все вышли провожать его и команду его - таких же темноволосых бородатых воинов. сестрицы-подруженьки стоят, любуются. каждая ждет, что они еще вернутся.
Скегг повернулся, почувствовал мой взгляд. подошел. я тяну к нему руки, отдаю ему сверток.
разворачивает он его медленно, и вот тряпица падает на доски мостков. рубаха вышла на славу, я три недели не покладала рук - ни дня, с рассвета до заката, как он пропадал в дружинных палатах. я успела закончить... темно-синий узор вьется по плотному льну. это их, северные знаки, их обереги. Скегг одевает рубаху и она садится впору. смотреть, любоваться бы им, гладить по плечам, по щекам, провести пальцами по губам...
уже все ушли, а я еще стою на деревянном настиле. и смотрю, как скрывается парус за горизонтом. я знаю, что он не вернется никогда. закрываю глаза, ветер треплет волосы, выбившиеся из тугой косы. освободительные, горячие слезы текут по щекам, не давая душе разорваться в клочья. и я шепчу одними губами: прощай...