Полнолуние

"Романтика всегда будет существовать                для тех, кто её достоин"                (Андре Моруа)

  ...Я подарю Тебе белые  розы, что на языке цветов означает
«нежность». Правда, по другим источникам - «молчание», но... забудем о  древних  книгах. Розы похожи на мокрые свитки Млечного пути, так что я подарю тебе звёздное небо.
     Впрочем, пока ещё день, и в небе - солнце, похоже на апельсин.
Я поднесу Тебе апельсин на фарфоровом блюдце, разрезаным на тонкие ломтики... О, прошу прощения, я ошибся - это было мое сердце.
     Или лучше я подарю Тебе мелодию. Что-то из Моцарта. (Только, разумеется, не «Реквием». «Реквием» когда-нибудь Ты подаришь мне.) «Легко, необычно и весело кружит над скрещеньем дорог та самая главная песенка, которую спеть я не смог»... Да, но как же я тогда смогу её подарить? Знаешь, давай договоримся: я дарю Тебе Вальс Жизни - и на этом мы завершим экскурс в  музыковедение.
     Интересно, почему я сегодня несу такую  чушь? Наверное, в этом виновата луна. Она плавает, как кувшинка в небесном пруду, а ее свет пузырится на мостовых, как шампанское...
     Слушай! Я  подарю Тебе вороную тройку («кони-звери...»),  и мы поедем кататься с цыганским оркестром. Мы будем мчаться по городу, как шальная комета, на нас будут лаять собаки, и прохожие будут с завистью оборачиваться нам вслед... Но я не хочу, чтобы кто-то завидовал, а потому забросаю толпу золотыми монетами... Так-так, а монеты-то откуда? Их у меня сроду не было, и, наверное, не будет... Что ж, придется обойтись звёздами.
Знаешь, милая, это не луна - это Ты виновата. Это Ты действуешь на меня как шампанское... Но шампанским так напиться невозможно! Так что давай лучше обойдёмся вишневым соком. Это не хуже, поверь мне - как будто заря в бокале. А к соку - орешки, привезенные с Востока. Они интересны тем, что, если их сьесть в любой день, кроме полнолуния, то непременно умрёшь. Но не бойся - я уже пробовал их, и, как видишь, жив. (Правда, не исключена возможность групповой галлюцинации. Но это маловероятно - говорят, когда человек умирает, у него сильно изменяется  характер. Так что после смерти я стану черезвычайно благонамеренным;)
... Но мы увлеклись, а я так и не выбрал Тебе подарок.
     Я подарю Тебе алые паруса, я подарю Тебе волну, и вон ту одинокую звезду, по имени Венера... Впрочем, звёзды я Тебе уже дарил, не стану повторяться - это признак дурного тона.
     Я подарю Тебе чертёнка, свернувшегося калачиком  на  моем плече. Я подарю тебе ангела, крылья которого похожи на лепестки белых лилий.
     Я подарю Тебе душу, распятую между Адом и Раем!... Впрочем, с ней одни хлопоты... Лучше взгляни, как прекрасен сегодня мир!
     ... Я возьму Тебя за руку, и мы пойдём по дороге... (Куда ведёт дорога,  не кончающаяся нигде?) По пути я стану рвать цветы, но Ты даже в венке будешь как в короне... Мы на минутку заскочим на бал к эльфам, но быстро уйдём - там слишком шумно, и пойдём опять. Если Ты устанешь, я расстелю ковер из мхов и папоротника (разумеется, цветущего).
Если же Тебе захочется музыки - что ж, я сыграю (в кустах всегда можно найти белый рояль).
 Мы придём ко мне домой... (Я, как и Диоген, живу в бочке, но Ты не волнуйся, это она только снаружи такая  маленькая, а внутри - около ста квадратных метров. И это не чудо - обыкновенное четвёртое измерение.)... Я разожгу камин, усажу тебя в вольтеровское кресло и стану читать стихи. О любви и чести, о дамах и кавалерах, о прекрасных пейзажах и  мимолётности счастья. Я стану читать стихи о жизни и смерти, о Боге и Дьяволе, об отчаянии и надежде, о бурях и покое, о смысле жизни и прочей чепухе...
     Я не скажу лишь одного: Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.
     Но Ты и сама догадаешься об этом.
1992