25. Рассказ Гостя Облака и Дождя

928
«Ночь была, луна и звезды скрылись,
Молнии сверкали, небо раня.
Дождевые капли серебрились,
По листве деревьев барабаня.
929
Я шагал по узенькой тропинке,
Спотыкался и ругался громко,
Что промокли старые ботинки,
И заметил деву-незнакомку.
930
Сев на камень, плачет безутешно,
А лицо руками закрывает.
Подошел я к ней тогда поспешно
И спросил, о чем она рыдает.
931
А девица зарыдала пуще,
Слезы льет, и мне не отвечает.
Уханьем сова ей вторит в гуще,
И вода в реке ей в такт стенает.
932
«Что случилось? Я простой прохожий…
О, не плачь, О-дзоту, я с тобою,
Помогу, коль ты идти не можешь,
Накормлю, укрою, успокою».
933
Повернулась тут ко мне девица,
И застряли в горле все вопросы:
Вам такие и не снились лица –
Мяч, как есть – ни глаз, ни рта, ни носа!
934
Прыгая по камням без разбора,
В ужасе скакал я, бедный странник,
По полям, оврагам, косогорам,
Сквозь колючий, словно еж, кустарник.
935
И вдруг вижу с фонарем монаха,
По тропинке брел он одиноко.
Мне кричит: «Куда же Вы, однако,
Речка там быстра, да и глубока!»
936
Подбегаю, сердце словно птица:
«Счастлив, Вас я встретить на дороге!
Здесь т-а-к-о-е, господин, творится,
Что мои помчались сами ноги!
937
Плачущую деву я приметил,
Подошел, приветствовал с поклоном,
Повернулась дева, месяц светит,
А лицо – мячом – ноппейрапонм »
938
Он воскликнул: «Страсти то, какие!
Вы зачем пугаете монаха?
Шутки Ваши, господин, плохие,
Я и сам в пути дрожу от страха.
939
Ой, свело от ужаса мне ноги!
Посмотрите, что случилось, ладно!
Ах, не будьте Вы к монаху строги…
Поскорее! Что ж так жжет нещадно?».
940
Полу приподнял он у халата,
Наклонил фонарь поближе к икрам.
Даже если ты не трусоватый,
Все равно б от страха в речку прыгнул.
941
Там на икрах бешено сверкали,
Выпучившись восемь пар глазенок,
Крохотные ротики кричали:
«Кушать хочет маленький ребенок!»
942
Я тот час же прыгнул в воду с воем,
В речку-каву плюхнулся в мгновенье,
Будучи весьма обеспокоен,
Что ко дну пойду я от волненья.
943
Только нет, переплываю реку.
Берег крут. Вдруг вижу самурая:
«Рад помочь в беде я человеку!
Вот рука» – и выйти помогает.
944
«Ах, спасибо, за мое спасенье,
Век стараний Ваших не забуду!
Испытав большие потрясенья,
Я, как дикий зверь, мечусь повсюду.
945
Девушку за речкою я встретил,
Девушку с лицом ноппейрапоном,
А потом монаха заприметил.
По природы жуткому закону
946
На его босых ногах сверкали,
Маленькие злобные глазенки,
Крохотные ротики кричали:
«Есть пора несчастному ребенку!».
947
Я бежать  пустился без оглядки,
На бегу от страха леденея….»
«Господин, взгляните мне на пятки.
Так сверкали иль ещё сильнее?!!»
948
Я взглянул… и наутек пустился,
Весь  дрожа  в болезненной истоме,
И в мгновенья ока очутился
У порога в славный чайный домик.
949
В домик чайный я вбежал и рухнул
Прямо на татами возле печки.
Черный кот испуганно мяукнул,
В очаге свивался дым в колечки.
950
Стоя у огня ко мне спиною,
Женщина в котле бобы мешала
И, качая тихо головою,
Видимо, молитвы бормотала.
951
«Госпожа, прошу, явите жалость:
Накормите путника, согрейте,
Напоите, обсушите малость,
Теплого сакэ скорей налейте.
952
Я служу у принца Цэнцурэна,
Уж пять дней к нему спешу навстречу.
Стал я жертвой жуткого обмана
В этот темный, непогожий вечер.
953
Девушку за речкою я встретил,
Девушку с лицом ноппейрапоном,
А потом монаха заприметил.
По природы жуткому закону
954
На его босых ногах сверкали,
Маленькие злобные глазенки,
Крохотные ротики кричали:
«Есть пора несчастному ребенку!».
955
А потом мне самурай попался,
Вытащил меня из кавы-речки,
Мне сначала парень показался,
Малым добрым и весьма сердечным.
956
Я стоял лицом луны бледнее,
Что случилось, все поведал сразу,
Он спросил: «Вот так или сильнее?
У меня, считай, сильней в два раза!»
957
В домик Ваш забрел я, слава Богу.
Позади ужасные страданья!
Утром снова надо мне в дорогу
С принцем Цэнцурэном на свиданье».
958
«Да в горах творится много дряни,
Всюду здесь бесчинствуют мудзины.
Не нашлось доселе мощной длани.
И куда девались все мужчины?
959
Отдохни здесь путник, не тревожась,
Утро говорят, мудрее ночи.
А скажи, я на нее похожа?
Так похожа я или не очень?!!!»
960
Повернулась женщина… о, Боги!
Шар-лицо! От страха сердце в пятки.
Миг один и я уж на пороге,
И с горы сбегаю без оглядки.
961
Мчался я, кричал, как оглашенный,
Ветры словно стрелы рядом пели,
Но упал, как недругом сраженный,
Зацепившись за сучок от ели.
962
Да, свалился со всего размаху,
Слышно было – кости  затрещали.
Клочьями зелеными рубаху
Ветки на сухой арче качали.
963
Тут из туч грохочущих, сияя
Словно солнце предзакатным часом,
Появилась красотой блистая,
Жизни мать, сама Аматэрасу!
964
«Трус злосчастный, ты мой план нарушил!
Кто укажет принцу путь в селенье,
Где живет избранница-невеста
Та на ком богов благословление?!
965
Кто исправит ту несправедливость,
Что случилась в годы лихолетья?
Игры барсука, твоя трусливость
Повернули все вверх дном на свете!
966
Хоть сегодня я сердита очень
Все ж в спектакле роль тебе оставлю.
Поживи еще, твой путь не кончен.
На места свои я  всех  расставлю!»
967
Пролежал всю ночь я до рассвета,
Утром подобрали меня люди.
Хорошо, что было это летом.
Больше говорить о том не будем.
968
Только после понял, что мудзина
Мне в ту ночь в грозу в горах попался,
Это он, проклятая скотина,
Надо мной так подло измывался.
969
Шел я беззаботно по дороге
С принцем Цэнцурэном на свиданье,
Поломав  из-за мудзины ноги,
Я богов нарушил начертанья.
970
Эй, сидящий тихонько в корзине,
Посмотреть хочу, каков ты с виду!»
«О, прости, обидчику мудзине,
И отбрось давнишнюю обиду.
971
Да, то я в случившемся повинен,
Но за это был сполна наказан:
Много лет страдал я на чужбине,
Путь домой мне строго был заказан».
972
«Что ж, прощаю, время лечит раны,
И обида тает понемногу…
А твои проделки, как ни странно,
Принца привели к Её порогу.
973
Дальше уж история другая,
Начинать рассказ сегодня поздно.
Посмотрите, ночка-то какая,
Свод небес, как шаль в алмазах звездных!»