Египетское

Каир, пески пустыни омывают
Твоё лицо, покрытое туманом,
Мечети, минареты и дарханы,
Мулла разбудит утром рано-рано.

Твои арабы и твои туристы,
Балконы улиц и бельё под крышей,
Здесь жизнь идёт ни медленно, ни быстро,
В стеклянных часиках песок шуршит неслышно.

Базар шумит торговыми рядами,
А в чайхане прохладно и привольно,
Стоят верблюды: ноги за ногами,
Своею участью они вполне довольны.

Седые копты продают колонны,
На старом кладбище сплошной покой и стены,
За Нилом слышно где-то перезвоны,
Стоит мальчишка, подогнув колено.

Ослиной тройкой запрягли повозку,
Смешно смотреть, она напоминает
Мне тройку русскую, погонщики в обносках
Сидят в телеге, песни напевая.

Обычный быт, удобства небольшие,
Нет суеты, хотя и есть движенье.
Хвала Аллаху, чтобы не грешили
Ни мы, ни дети, дай им Бог спасенье.

Огромный город, уходя в пустыню
Теряет в дымке синей очертанья.
Вы были здесь – уедете другими,
И память сохранит воспоминанья.

«Такой он маленький – а вот уже арабик!» -
сказала женщина про мальчика печально.
Араб. Ну что же. Только нареканьем
Не надо быть, и выглядеть нахально.

Смотрите, вот потомки фараонов,
Хранители сокровищ и пустыни
Себя ведут  и сдержано и гордо.
Они здесь были раньше и поныне.

Во времена до Ветхого завета
Все пирамиды возвели руками
И знали жизни многие секреты,
И передали нам умения и знанья.

Так не судите, лучше улыбнитесь,
И поторгуйтесь – это им приятно.
Ведь торг – общенье, новое событье.
Зачем бакшиш? Ну это всем понятно.

Садится Солнце за долиной Гизы
И тени вновь становятся реальней,
Мулла зовёт на проповедь капризно,
А старый сфинкс окутан вечной тайной.

И в темноте уже почти не видно
Где минарет, а где часовни крестик.
Аллах един. И мне порой обидно,
Что забывают люди, как быть вместе.

Смотрите – в этом городе смешались
Европа, Азия, и Африка, конечно,
Культуры и народы помирились
И Нил питает всех единой песней.