Бродяга

Ветер выл
и порван в клочья
свет.
День потух,
за морем
сник.
Я
на улицу вышел -
                слышу:
серебряным звоном
                в колокол ночи
бьётся
         луны
                язык.

Ночь.
Тьма непроглядная.
О, как приятно
во тьме
порою
почувствовать риск!
Там,
во дворах,
маячат пространств очертания;
дома
уныло глядят
глазами оконных бойниц.

Трамвай
обрушился с лязгом
и металлическим грохотом
на тихую улицу -
улица дрожит.
Трамвай
           убегает
в зарево
                празднеств,
там -
         в фольге хохота
блесталища обществ
жгут   
     этажи.

Там -
      город иной.
Он
в фонарей облачении
жжёт электричество
ярче,
сильней!
Шпили дворцов
                дают направления
ветрам
                туда,
где бьётся сердце грядущих дней.

А мне
        куда?!
В какую даль
Мне?!

Вот
       я -
просто прохожий,
я - улиц товарищ.
Я чувствую, как
                течение времени
жизнь вымывает
                на отмель кладбищ!

Пейте!
Ешьте!
Ликуйте!
Довольно вам?

В моём же желудке -
лишь зёрна слов.
Я словно прачка,
души исподнее
сушить развешиваю
                на нитях строф.

Лейте весельем нектар вашей юности!
Счастье ищите в обёртках конфет!
В вихрях событий,
                к истории
                липнете -
мест
хватит на всех
в заголовках газет!

В жирных желудках
вскормите Бога,
чтоб в сытом плясе
рай познать!
А я лучше сдохну,
здесь -
во дворе
убогом.
Но в душу...
В ДУШУ!?
В душу не дам вам свою наплевать!


И вот:

погружаюсь во мрак подворотен.
Здесь
половой истомой исходят коты.
Ветер
играет мусором.
В мусоре люди.
Не люди!
БОМЖи!!!

Грязные.
В лохмотьях.
Бороды просалены.
Сосредоточенно копошатся в испражнениях цивилизации.
Один из них,
во флотской шинели,
тела развалину
греет в паре
канализации.

Что
            за
су-
              ще-
                ства!?
Как можно стать
этакой
                мерзостью?
Что ими движет
жизнь окунать
в гремучую смесь
тоски
                и бедности?

Я негодую:
"Вон пошли! -
кричу, -
Убирайтесь!
Слышите?
Нет вам угла на человеческом лежбище.
Нет!
              И не будет!
                И не ищите!
Катитесь к чёрту!
Чего вам ещё?"

Но крик утонул мой
в полном безмолвии.
В глазах
того,
что в шинели,
блестело,
как рыбная чешуя,
спокойствие.
И лишь погодя,
изо рта его,
с чертами острыми,
вяжущей нитью
                завились слова:

- Ты криком не бейся
                в стены домов.
Что им,
            домам,
слов твоих сырость?
Слышишь -
                на крыше
стенания котов? -
тоже
                у Бога
                просят
                милость.
Не высмотреть небо
и тысячей глаз!
В голоде жажд
не найти сокровенного!
А души
           из облака
ливнями страз
льются на землю,
чтоб стать
                испарениями.

И так по кругу,
вновь и вновь,
бежит человечество
                по асфальтовой серости...
Думаешь,
люди
верят в любовь?
Они ж её мерят
                купюрным шелестом!

Кричат:
"Мы любим!",
а брезгливо плюют:
"БОМЖ,-
мол,-
фи!
Такого любить?
                Попробуй!"
А я,
      вороньё
влюблённый кормлю
с ладоней
              дымящих помоек.

И что же?
В прошлом я тоже
был знатный вельможа.
В шелках узорных
растил брюшко.
Скакал,
словно козлик,
за стройностью ножек,
нежно шептал ей
"Люблю"
               на ушкО.

Потом было "счастье":
дарил кулончики,
рядил, как ёлку,
в одежд наряды.
Она же
мне пела
               своим голосочком:
"Ах, милый!
Мне скучно.
Хочу на Канары!"

И вот,
            однажды,
дождливым вечером,
звонок надломил
тишину
                едва...
Она мне сказала:
"Знаешь, Серёжа...
Не быть нам вместе.
Я не люблю тебя!
Прости...
Прощай!"

Ну что ж,
               думаю,
спасибо,
что предупредила.
А то бы ждал,
в нервном
неведении томясь.
А в сердце
с болью
грохотала
обида!!!
Ум падал в бездну,
о мысли
ломаясь!!!

Бери!!!
Забирай!!!
Всё
к чёртовой матери!!!
Думаешь,
в золоте счастлив я?

Собрал всё добро,
уложил
в скатерти,
узлом завязал
и...
...ну
с моста...

Бежал по улицам,
себя не помня от ярости.
Не брит, не чёсан,
всё нипочём...
Я всё оставил.
Любовь
похоронил
в памяти.
И рук
не ломаю
теперь.
От горя
в стены
не бьюсь я лбом.

Что мне дворцы?!
Там, в свете лощёном,
в притворстве
и ханжестве
ложь
пьют как вино.

- А здесь, на помойке?

А здесь,
на помойке -
лишайный котёнок
мне дарит нежность,
как не дарит никто!



Мне только одно
не понятно и страшно:
когда
             по улицам,
                шум волоча,
в рёве машин,
                шагая властно,
толпа надевает
                колпак палача.

Тебе, прохожий,
                я так отвечу:
ты крик пустой свой
                в душе уйми.
Пусть злоба больше
                тебя не метит.
Все в землю ляжем.
                Так не суди...

Так не суди же ты,
                в злобе излаясь,
а в каждом страданье
                учи урок..!"

...я слышу слова те
и чувствую:
душу мою созерцает
глазами бродяги
распятый Пророк!

***
Светает утро.
Потухли звезды.
Бреду в раздумьях
                к себе домой.
Я был у Бога
                сегодня гостем.
Он мне открылся
                простым БОМЖом.