Танго моему единственному

...Когда любил он мои крепдешиновые перчатки,
Те, что я раньше носила – потом разлюбила: Вам вредно,
Ночью ходить без перчаток, Сеньора! – сказал мне – Так можно замерзнуть!
Я месяцами топталась на танцевальных площадках.
Ломтики дыни развешивал он для меня в это время,
Словно прозрачные луны. Расклеивал капельки меда как звезды.

На туфли мои для танго он тайно ставил заплаты.
И вырезал из газет снимки танцоров в клубах Парижа.
Даже гитару свою поменял для меня на пластинки оркестров,
Записи модных певичек и музыкантов с Ла-Платы.
Мне было тридцать. И я за него вышла замуж. И трижды
Я сыновей родила. Провели возле отца они свое детство.

Он все прощал им, их жизни сердцем любил он больше,
Чем свою жизнь. Создал каждого он настоящим мужчиной.
Карточку, где я в перчатках, когда они выросли он подарил им.
А по прошествии жизни в старом порту поздней ночью
Танго играли. Он взял меня за руку. Руки в морщинах:
Танец для двух одиноких. О, как я тебя столько лет не любила!

Пауза.   Столько, что дети мужчинами стали. Столько,
Что волосы стали седыми, и в теле моем - усталость.
Танго назад возвращает, туда, где прозрачные луны, сквозь годы,
Где капельки меда на бедрах - капельки сладкой боли.
Все, что могу я, мой милый, тебе подарить свою старость.
В близком объятии танго старость неразличима. Она уходит.

Ее увидеть возможно лишь разомкнувши объятья.
Так не размыкай же объятий. Продли мою жизнь. И руки
Сожми мои. Плечи стисни. И даже, когда граммофон станет тише,
И замолчит, будь так близко, не отпуская запястья.
В танго нет места улыбке. Так, плачь, мой единственный, друг мой!
О, как люблю тебя!   Па-у-за.   Счастьем тебе я обязана, слышишь?