24. Колокол Мугэна

Вечерело. Кровь пролив на воду,
За реку на запад солнце село,
Под плакучей ивой возле брода
Колобка компания сидела.
861
Подошел Толстяк, поклон отвесил:
«Принял я монаха приглашенье.
Правда, нынче что-то я не весел,
И за то прошу у вас прощенье.
862
Давеча, я триста рё потратил,
Откупаясь от авантюристки.
И теперь боюсь, что мне не хватит,
На дорогу денег. Путь не близкий.
863
В Мандаринный край я собирался
Непременно двинуть  этим летом,
Да без денег, вдруг, вчера остался.
Впрочем, моя повесть не об этом.
864
Много-много лет прошло и весен,
Только жил купец один в Мугене.
Дом построил возле старых сосен,
Да такой, что всем на удивленье.
865
По делам случилось ехать в город,
Долго от семьи вдали скитался.
Наконец, купив подарков ворох,
Наш герой к жене домой собрался.
866
В лавке у старьевщицы-старушки,
Встав перед товаром на колени,
Он нашел занятную игрушку
Среди всякой прочей дребедени:
867
В рамке черепаховой овальной
Зеркало-кагами красной меди,
Что сияло чистотой кристальной,
Отражая все и всех на свете.
868
В те лета в краях, где жил Мацуке,
Так купца соседи прозывали,
Зеркала не видели в округе,
Да о них и слыхом не слыхали.
869
«Вот жене подарком будет славным.
Удивится, милая подружка!
Да, сюрпризом станет это главным,
Коль кагами спрячу под подушку».
870
Прибыл он домой ненастным утром,
Одарил всех безраздельно в доме,
Дочери фарфоровую куклу,
Мягкую лошадку на соломе.
871
А жене в футляре деревянном,
Что расписан яркими цветами,
Был предмет подарен этот странный,
Названный японцами кагами.
872
В зеркало жена его взглянула,
В удивленье вверх взметнулись брови
И руками радостно всплеснула:
«Кто ж такое чудо изготовил?!!!»
873
Может, это чары Они злого –
В медном блюде женщина живая?
В жизни не видала я такого.
Да смотри, красивая какая!»
874
Долго не могла она поверить
В то, что это просто отраженье,
И пытаясь истину проверить,
Повторяла разные движенья.
875.
«Неужели, это я, мой милый? –
Улыбаясь, мужа вопрошала, –
Неужели вправду я красива?»
И от счастья прямо вся дрожала.
876
Наигравшись новою игрушкой,
Женщина решила: «Нет, неверно,
Что храню его я под подушкой
И любуюсь на себя безмерно.
877
Дочь растет и в нем себя увидит,
Может загордиться красотою.
Думаю, то мужа не обидит,
Если я его подальше скрою.
878
Дни бежали, старились супруги,
Дочь росла, на мать похожа стала.
Замыкая жизненные круги,
Смерть пришла, и женщины не стало.
879
Умирая, слабыми руками,
В рамке черепаховой овальной
Дочери дала она кагами,
Что сияло чистотой кристальной.
880
«Дочь моя, любимая, Оами…
Рядом сядь и мать свою послушай,
Медное дарю тебе кагами
В нем мою ты сможешь видеть душу.
881
Каждый день, как спать пора ложиться,
Из футляра вынь мое кагами
И, чтоб в жизни сей не заблудиться,
Все, что было днем, поведай маме.
882
По лицу ты в зеркале узнаешь,
Я довольна или нет тобою,
Правильно по жизни ты шагаешь
Или что-то изменить в ней стоит».
883
Дни бежали, стала дочка взрослой,
Статью в мать пошла и красотою:
Словно тополь: стройной, тонкой, рослой,
С длинной шейкой, гордой головою.
884
Каждый день, как время спать ложиться,
Из футляра с яркими цветами,
Зеркало достанет и садится,
Чтоб поведать все, что было, маме.
885
Раз отец услышал, как девица
С зеркалом своим ведет беседу,
И безмерно этому дивился:
Смысл деянья был ему неведом.
886
«Дочь моя, рассей мои сомненья,
Ближе сядь и мне, прошу, поведай,
Отчего ты, дай мне объясненье,
С зеркалом пустым ведешь беседу?».
887
«Нет, отец, кагами не пустое.
В нем живет душа умершей мамы!
Пусть тебя совсем не беспокоит,
Что я с ней беседую ночами».
888
«Дочка! О, цветочек мой невинный!
Видишь в зеркале себя ты, а не маму
Это ТЫ ребенок мой наивный,
И не тешь себя пустым обманом».
889
Годы мчались, словно в небе тучки.
В девяносто умерла Оами,
Дочь ее состарилась. Правнучке
На беду досталось то кагами.
890
В пору ту мугэнские монахи
Колокол решили лить из меди.
Зеркала, подносы, броши, бляхи
В монастырь свои снесли соседи.
891
Вместе с ними правнучка Оами
Вынув из футляра расписного,
Понесла заветное кагами.
Отдала, не говоря ни слова.
892
Но закралась в душу грусть. Сомненье
Дни и ночи сердце бедной гложет,
Не уймет никак она волненье:
Денег нет и выкуп невозможен.
893
Вещь – ничто, но память сердца – рана.
Как смириться с зеркала утратой?!
В нем душа и бабушки и мамы ,
И всех тех, кто рядом жил когда-то.
894
Адский жар – печь безделушки плавит,
Медь бурлит, чтоб в колокол отлиться.
Только рок свои законы ставит,
Не спастись от них, не откупиться!
895
Шепчутся монахи у плавильни:
«Зеркало расплавиться не может!
Это значит, кто-то очень сильно
Пожалел, кого-то жадность гложет.
896
Чья душа его так держит цепко,
Что огонь бессилен сделать что-то?»
И ругались мастера тут крепко:
Дни идут, а все стоит работа.
897
Очень скоро все вокруг узнали,
Кто владелец зеркала злосчастный,
На хозяйку пальцем указали,
И житья не стало ей всечасно.
898
В душу заползла змея-обида,
Вслед за ней прокралось озлобленье.
Жизнь ее безжалостно разбита.
Есть конец у всякого терпенья.
899
Утопилась, не снесла позора,
В край ушла, откуда нет возврата,
На бумаге, начертав наскоро:
«Ухожу, но в чем я виновата?
900
Ухожу… теперь его расплавить,
Думаю, не трудно уже будет.
И еще хочу я здесь добавить:
Стыд тому, кто с легкостью всех судит!
901
Ухожу. Рассудок с сердцем спорит…
Но, увы, я не могу иначе.
А того, кто колокол расколет,
Ждет богатство, счастье и удача».
902
Всем известно, если кто в страданье
На себя наложит в гневе руки,
То его последнее желанье,
Непременно, исполняют духи.
903
И как только женщины не стало,
Зеркало расплавилось в мгновенье.
«Крепко, знать, душа его держала!» -
Говорили люди в изумленье.
904
Колокол отлит, подвешен в храме.
Гул его монахов звал к молитве.
Вспомнили тут люди обещанье:
Счастье дать за колокол разбитый.
905
И потек народ к нему рекою,
День и ночь, кому не лень, трезвонят.
Слуги Будды палками, клюкою
Странников от колокола гонят.
906
С вечным звоном совладать не в силах,
З; ;ши свои и души в страхе,
Колокол в болото откатили,
Как-то ночью бедные монахи,
907
Многое в Японии возможно,
Нет мудрей страны и места краше:
Уподобить колоколу можно
Медный таз, к примеру, или чашу!
908
И тогда бей, не жалея мочи,
Коль расколешь, будет и приварок.
Уподобить можно, между прочим,
Гальку – храму, для богов в подарок.
909
Умэгае, так звалась та дева,
Что жила лет сто тому на свете,
Как-то очень сильно захотела
Раздобыть для друга тысяч десять.
910
Друг ее продулся напрочь в кости,
А долги платить ведь дело чести.
В доме постоялом они гости
Были в это время с другом вместе.
911
Вспомнивши про древнее сказанье,
Таз мутузить стала Умэгаэ,
Повторяя мысленно желанье,
Колокол Мугена воображая.
912
То, что было дальше, вам известно,
Продолженье видели Вы сами:
Деньги дал богач ей расчудесный,
Умиленный девушки словами.
913
Я, конечно, не богач умильный,
Знаю деньгам счет и зря не трачу,
Помню голод, холод замогильный…
И сегодня б поступил иначе.
914
В мандаринный край моя дорога,
Лекарь я, иду пытать судьбину:
Там живет принцесса-недотрога,
Что в народе прозывают Миной.
915
А вообще она зовется Цуки.
Цэецурэна дочь она, микадо.
Нужен кто-то сведущий в науке,
Лекаря, короче, деве надо.
916
Сам я мастер в лекарской науке,
С юных дней всех страждущих врачую.
Раны, язвы лечат мои руки,
Да и что болит внутри, я чую.
917
Только вот вчера лишился денег.
Путь теперь мой должен прекратиться.
Видимо, придется – в руки веник,
И в трактире дворником трудиться».
918
Самурай вскочил, гремя мечами:
«Мы ж идем, и денег нам не надо.
Славный лекарь, отправляйся с нами,
В том краю живет моя отрада!
919
Я люблю принцессу Цукимину,
Ждет меня она и очень тужит,
В прежнюю, далекую годину,
В том её рожденье, был ей мужем».
920
«Мой большой поклон честному люду!
Разрешите рядом приземлиться?
Был я Цэнцурэну лучшим другом
И слугою, чтоб мне провалится!
921
Вот по свету много лет скитаюсь,
Потеряв богов расположенье.
А за что, я разгадать пытаюсь,
Но, увы, все не найду решенья.
922
Облака с дождем я Гость усталый,
В Мандаринный край моя дорога.
Шел я мимо по тропинке малой
И послушал ваш рассказ немного.
923
Все в одну мы сторону шагаем,
Вижу, и одна у нас забота…
Что там справа рыжее мелькает?
В кузовок к вам заскочило что-то!»
924
«Не волнуйтесь, это наш Мудзина.
Видно сон сморил его беднягу,
Куры Рябы бывшая корзина
Приютила старого бродягу».
925
«Как, еще, еще один мудзина?
Сыт я их проделками по горло!
Ну-ка, вылезай-ка, образина!
Как бы вновь несчастье не поперло!
926
«Господин монах, в чем здесь причина,
Расскажите, выслушать вас рады,
Вред нанес да наш ли вам Мудзина,
Может порча от его собрата?»
927
«Что ж, сейчас услышите вы повесть
О моей несчастной, бедной доле,
До сих пор мне душу гложет совесть,
Что принес я горе поневоле».