Картина 32

Уж пол зимы как небывало,
Мне тридцать два, и снега нет,
Какое грустное начало,
Безвременья великих лет.

Грядет, летит игра без правил,
Блестят костюмы, маски жмут,
И грунт лежит, что б след оставил,
И пряник мечется  «Где кнут?»

Мир затаился, все готово,
Партнеры, ружья и декор,
И так на всякий, просто к слову,
В подпольной будке брат суфлер.

Я выбрал роль, злодей бездельник,
Губитель штампов и затей,
Перед крещением в сочельник,
Взял, нагадал себе страстей.

Настроил речь, нарезал сказок,
Надел костюм повел игру,
Согласно царскому указу,
Коль не сыграю, так умру.

И снова в путь, и снова думы,
Устала память их стирать,
И от того они угрюмы,
И матом вспоминают мать.

И от того цинична песня,
И страшна, будто волчий вой,
И каждый миг все интересней,
Что ж там таится за стеной.

И карма корм, и рок  - звучанье,
И мир не мил и скучен день,
Но, не велит впадать в отчаянье,
Души обугленная тень.

Идти, ступать, бренчать на лире,
Мир театр, будничность – игра,
И эти цепи, розги, гири,
Наверно спорт на дне ведра.

Мне в кайф быть злым, иным не пустят
В ворота мира сладких грез,
По кочану и по капусте,
Усеян путь шипами роз.

И хоть поэт, хоть просто странник,
Спрос одинаков, лишь ответ,
Сложнее дать коль ты избранник,
Безумной лиры спору нет.

Пусть  бред нести, бредя по миру,
Не самый лакомый удел,
Я  сам себе признаюсь смело,
Иного, просто б не хотел.