Ослиха небесная

«Эх, ты – ослиха!» -  сказала ясноглазая лань, - «Ну, ладно бы, ты была пронырливой козой. Та нигде своего не упустит. Ладно бы, ты была ланью, как я:  мною все восхищаются и многое прощают за мою красоту. Но ты-то как? Тебя-то зачем в лес занесло? Ты хоть знаешь: куда ты попала?» Лань, озираясь, перешла на шепот: «Тут же кругом – звери! Ты представляешь, что тут с тобой могут сделать?»
Ослиха, не поднимая головы, продолжала  жевать траву. «Нет, ты действительно чего-то не понимаешь!» - не унималась раздраженная лань. «Ладно бы, ты была какой-нибудь овцой. Ту куда пошлют, туда и пойдёт. На то и овца. Но ты же – ослиха! Понимаешь? Ты – животное необычное! Не простая ослица, а ослиха настоящая! Редчайший случай. Ты должна понимать, что в лесу тебе нет места!» Ослиха подняла голову, взглянула на лань большими печальными глазами и… снова потянулась за сочной травой.
Нервы у лани не выдержали. Она сердито взбрыкнула копытцами, скорчила рожицу и убежала.
К вечеру возле ослихи появилась овца и пристроилась рядом щипать траву. Правда, овца делала это как-то жадно и неряшливо, а не так спокойно и размеренно, как это умеют делать настоящие ослихи.
Ослиха едва заметно пододвигала овцу к самым сочным местам, а сама  чуть отступала в сторону. Овца ела, ела и ела. И ослиха всё чаще стала приглядываться к ней, даже иногда переставала жевать из-за этого.
Стемнело. Неподалёку раздался глубокий затяжной вой. «Звери!» - вспомнила ослиха предсказание лани. «Что же теперь будет?» - подумала она и замерла в ожидании. Овца продолжала есть. Внезапно зашевелились кусты, и оттуда выпрыгнуло серое лесное хвостатое чудовище. Оно схватило овцу и поволокло её. Овца блеяла, не понимая, что с ней и куда её оттаскивают от такой сочной травы. Чудовище и овца  исчезли в кустах.
Ослиха поняла, что она больше не увидит овечку, и ей стало неуютно в темном лесу. Тогда она закричала протяжно и громко.  И свет восходящей луны забрезжил на горизонте. Ослиха направилась к свету. Луна поднималась над вершинами деревьев и ласково протягивала ей свои нежные лучи. Ослиха оглянулась напоследок, вздохнула и побежала прямо по лунным лучам всё дальше и дальше, выше и выше, пока не растворилась полностью в лунном сиянии.
Через некоторое время на лесной опушке появилось несколько серых лесных чудовищ. Они уставились на луну и дружно завыли. «Вернись, вернись! Ты – наше божество! Мы – небесные лунные волки! Мы служим тебе!» - пели серые чудища. «Я не вернусь, не вернусь!» - слышался голос ослихи, - «Отныне вы будете выть на луну и звать меня, и жалеть о том, что так нехорошо поступили сегодня!»
С тех пор волки часто выли на луну, прося прощения у небесной ослихи. Но она так ни разу  и не ответила им.
И вот, однажды, огромный старый волк в седой шубе с голубым отливом вывел на опушку всю стаю, разбежался и полетел прямо по лунным лучам. И вся стая последовала за ним… Ни остроглазая лань, ни пронырливая коза – никто больше не встречал их в лесу. Только иногда в полнолуние можно заметить, как невдалеке от ночного светила виднеется стая странных голубоватых облачков.