Исповедь обыкновенного солдата

                Я руки обагрил в крови.
                В крови неправедной, в крови чужой.
                О, боже всемогущий, помоги,
                Глаза его холодные закрой.

                Отвороти остекленевший взгляд,
                Он голову буравит мне насквозь,
                Как будто пуля, в пуле трупный яд,
                Ломает черепную кость.

                На солнце набежала тень,
                И нервным тиком задрожало веко.
                Я понял, что впервые в этот день
                Убил живого человека.

                Как зверь, почуяв кровь, я одичал,
                В припадке бился, по земле катаясь.
                Но тихий голос рядом прозвучал:
                «Таких, как ты, он резал, улыбаясь».

                Поймите правильно меня, я воевал
                Ни на словах, ни на ученьях холостыми.
                Прицелившись, тех пулей отпевал,
                Кто целились в меня, но не убили.

                Из боя вынес я один урок:
                Чтоб не оставить одинокой мать-старушку,
                Чуть раньше надо нажимать курок,
                Чем тот, кто грудь твою поймал на мушку.

                Я счет веду простреленным сердцам,
                Насечкам на прикладе мало места.
                Отправленные мною к праотцам,
                На небесах вам скоро станет тесно.

                Я сотни душ неверных загубил,
                Я сотни жен переиначил в вдовы,
                Но если б я той сотни не убил,
                Они бы стерли об меня подковы.

                Так есть мне оправданье на Земле?
                Так грешен пред людьми я, иль не грешен,
                Когда проклятья посылают мне,
                Кто в горе безутешном безутешен.

                Не я решил за всех за остальных,
                И ввел обычай в нашем склочном мире,
                Что в мертвецов переводить живых
                Должны такие ж, как они, живые.

                Вновь вижу я в прицеле чей-то лоб,
                Какой по счету, но щекочет нервы:
                Ведь если не нажму сейчас курок,
                На дно окопа упаду я первый.

                Скажите же, ну как тут не стрелять!
                Да, наплевать мне за какое дело!
                Ведь как его, моя старушка-мать
                В молитвах за сыночка поседела.

                Отстаньте от меня, я не хочу.
                Стенанья, вопли – это так жестоко.
                Но кто-то меня хлопнул по плечу:
                «Вперед, солдат, без страха и упрека»
                1987