Романтические настроения

Романтические настроения
(посвящается последним юным Вертерам)
1992-95


О, Муза!
***
Куда умчалась ты, о Муза,
Моих волнений и страстей?
Где ты, мечта великоруса, -
Свет начинаний и идей?

Не ты ль звездой в ночи сияя, -
Вручила вдохновенья луч
Мальчонке песенного края,
В котором бойкий слог живуч?

Теперь – один, и снова - скука
В мои покои пробралась,
Поэту горестна разлука,
Строка мечты оборвалась.

Я жду тебя, и умоляю,
О, Муза, вдохновенье дай!
О возвратись, хотя бы - к маю,
Прокимен новый прочитай.
               










Песнь Вертера.
***
В душе сомненья зародились:
Она не любит!? - Подтвердились
Тревоги тайные. Тоска –
Снедает, бьётся у виска,
И ранит острым жалом грудь.
О, Господи, дай мне заснуть!

Позволь уйти из мира боли,
В потёмках горестной юдоли
Не жажду света, - жажду тьму.
Я с благодарностью приму
Своё паденье в пустоту,
И поминальную плиту.

Пусть все душевные страданья,
И лик её, и насмеханье
Клеветников, глумливый суд –
Со мной в могилу снизойдут,
Покину мир без сожаленья...
О, Господи, прошу забвенья!















В лесу.
***
В звенящей тишине полуденного леса,
Где шелестит листва и мошкары завеса,
Брожу, ища покой и сень уединенья,
В надежде остудить досаду и сомненья.

Ступая по траве, вдыхаю воздух лета,
Кружится голова от переливов света.
И мне не укротить неровного дыханья, -
Пока моей хандры не сгинут очертанья.

Вдруг, перейдя на бег, безудержно-неровный,
Стремлюсь в лесную глушь, туда, - в туман чащобный!
Быть может в далеке я укрощу волненье,
И там придёт ко мне былое вдохновенье.

Я верю, лес ко мне проявит состраданье,
Элегиям вернёт и стройность, и звучанье.
На ложе мягких мхов - пойму я, несомненно,
Что - па;губа моя, и что - благословенно.

Поблекла тушь теней, вершины крон светлеют,
То новая заря, - её лучи алеют.
И в этой тишине святого пробужденья,
Уже не горячи - досада и сомненья.

               









Метель.
***
Смотри, как белёсая стая
Волшебным крученьем резва,
Снегам серебро возвращая,
Сплетает в хорал кружева!

Гармонии эти прекрасны,
Колышутся или плывут,
Размеренны и многогласны,
И в хор всю округу зовут.

Под вечер, сияя огнями,
Приходит седой виртуоз,
Разучивать вновь с певунами
Шедевр, что с собою принёс.

Протяжный напев, замирая,
Застынет у кромки окна.
Тогда, кружева прибирая,
Идёт восвояси - Она…

Смотри, как легко расстелила
Земле задремавшей постель,
И ноты во тьме отбелила,
Зимы кружевница – Метель...











Зима.
***
Скрежещет, завывает, устанет – замирает
Декабрьский ветер. Темнота –
Нависла, угрожает. Тепло в себя вбирает,
С небес спустившись - мерзлота.

Всё стынет, леденеет, ни где уж не синеет
Небесный купол. Лишь луна –
Безудержно тучнеет, багряно стекленеет,
Бесчувствием теней полна.

И лишь титаны - ели, в снегах помолодели,
Пурга и вьюга, холода –
Не страшны исполинам. Ведь скоро от капели
Оттает флажолет дрозда.

Для них Зима, - лишь развлеченье!
Пусть лёд сковал реки теченье!
Пусть стужа! Знают: не всегда
Немеет воздух, и когда,
Придёт проталин чаровница,
Когда покинет дом синица,
Не будет мёрзлых и нагих.
Зима – уйдёт студить других.












Рождество.
***
Приветные речи, счастливые взоры,
Морозец рисует на стёклах узоры.
«С иголочки» ели, луна – на дозоре.
Всё бело. Природа - венчальном уборе.

Сегодня фанфары в ночи прогремят,
Украшенный город огнями объят,
И каждый надеется на волшебство, -
Что снова наступит опять Рождество.

Тогда соберётся народ торжествуя,
И ангелов хоры споют: «Аллилуйя!»,
Христосе родится, и мир освятит,
Божественной силой любовь возвратит!..»

Под утро уже разойдётся народ,
Хотелось бы верить, что будет весь год
Он помнить, как славили наши уста
Сегодня младенца Иисуса Христа.
















К дому.
***
И вновь, направляясь к ночлегу,
Вдыхая морозную пыль,
Я рад пробежаться по снегу,
Ребячество прошлое – быль!

Душою задорен и весел,
Как было когда-то, зимой,
Вот так же, смеялся и грезил,
Летя «вольным ветром» домой.

И мне невдомёк, что некстати
Весёлость, - привратник седой
Не рад, - не уступит ни пяди,
Колючий храня древостой.

Ему опостылeла стужа,
Серебряный иней – претит.
Чуть терпит, как сызнова вьюжа,
Макушку мороз холодит.

Он гневен, - не время веселью,
Вздыхает, прося тишины,
И грезит, омытым капелью,
Оттаять с приходом весны.

Вот так же и мы, - застываем,
На склоне «озябнувших» лет,
И лишь иногда оживаем,
Теплу дорогому в ответ.

А я-то, - до пят пробелился,
Бегу развесёлый домой:
Сегодня любимой открылся! -
То было когда-то, зимой…


Судьба камня.
***
Потрясённый неистовой волей,
С исступлением во взоре,
Сокрушался валун над долей,
Что ему уготовило море...
***
... Уж давно, как могуч и дороден,
Тень бросая на брег с вершины,
Был он ветру лихому угоден, -
Верховодом его дружины.
И не помнили острые скалы
Величавее или круче
Исполина, какому обвалы -
Примечательней сизой тучи.

Вот, однажды, у берега края,
Утомившись вперяться в дали,
Он заметил, – на солнце играя,
Кроны древа волне кивали.
С несказанно-томительной негой,
Ветви долу слегка склонила -
Молодая сосна, с пеной пегой,
Как с подружкою говорила.

С той поры не отвёл он взгляда
От беспечной той баловницы,
Слушал с радостью, как у наряда
Молодицы щебечут птицы,
И любил он, с зарёй-заряницей,
Провожать завесу мрака,
Чтобы снова играл с шутницей
Златокудрый луч-гуляка...

Вдруг, как с моря, совсем нежданно,
В час, когда туман сгущался,
К брегу тихому, ураганно,
Небывалый шторм примчался.
И бродил он, беснуясь от пира,
Разъярённо вниз бросая,
Всё, что вырвала из чрева мира
Неуёмная злость слепая.

Камень видел, что грубая сила,
Корчевала древо-чадо,
Как сосна, пощады просила,
У волны и камнепада.
Зашатавшись от состраданья,
От бессилия и горя,
Исполин, издавая стенанья,
Валуном пал у брега моря...

***
Так, с тех пор, исступленье немое
Несчастливца и обуяло:
Всё глядит он на место пустое,
Где сосна его стояла...



















Меланхолия.
***
Старость и Смерть – достойны друг друга.
Зрелость, вестимо, – страстям не подруга.
Молодость – к славе стремленье, активность.
Детство – ажурных мечтаний наивность.

Это этапы существованья
Духа людского. Надежды, желанья
Связаны фазой рожденья и смерти,
Нитью суд;б, Колесом круговерти.

Боже, как короток жизни отрезок!
Близится зрелость, к ней старость – «в довесок».
Узнаю ли цель моего появленья?
Верны ли надежды, поступки, стремленья?

Но Колесо – подминает, скрипит,
Прядёт чёрный саван тонкая нить.
Что ж, Жизнь, пройду до конца по тебе,
Сам отыщу все ответы - в судьбе!














   
Трубадур.
***
Влекомый страстною мечтою:
Желая покорить весь свет,
Любя людей, - жесток с собою,
По миру странствует поэт.

Он знает радость и невзгоду,
Погибель видел балагур,
Но беззаветную свободу
Лелеет в сердце трубадур.

Всю душу вкладывая в пенье,
Игрой на лютне, блеском глаз,
Он дарит людям умиленье,
Идущим на сребряный глас.

Романтик, с горделивым ликом,
Неисправимый доброхот,
Он – словно рыцарь в поле диком,
За правду кровь свою прольёт.

Пусть годы иссушают тело,
А в кошеле - одни гроши...
Он сохранит в себе всецело, -
Святую молодость души.












Мальта.
***
Средь бирюзовых тёплых вод,
Где необъятен небосвод,
К волне, в которой тает дымка,
Простёрся рыцарства оплот,
Твердь – Мальта, остров-невидимка,
Атолл диковинных щедрот.

Дыханье моря, запах трав
Неповторимы здесь. Изгнав
Из сердца все свои печали,
В потоке суетных забав,
Я – грелся. Здравицы звучали,
Смущая мой простецкий нрав.

Ах, - то вершина наслажденья,
Испить из Родника Забвенья,
Умыться утренней росой
В тумане праздного мышленья,
И услаждать себя красой
Земли превечного творенья!

Но скучно стало без хлопот,
В пределах неродных широт,
Увы, пришла пора прощаться
С эфиром острова красот.
Прошло желание прельщаться,
Меня к привычному влечёт.







Песнь Орфея.
***
...
Гляжу я вдаль... нет сил,
Тускнеет око...
Ах, кто меня любил
И знал - далеко!...

Л. Мей

***
О, гладь, Печаль моя
Витые струны,
Пока напевы дня
Светлы и юны.

Как молится сирень
На час цветенья,
Так ждёт ночная сень
От сердца пенья.

И будет песнь полна
Одной тобою,
О, пробудись от сна,
Расстанься с Тьмою!

Любовь спустилась к нам,-
То дар заветный...
Что пагубно богам, -
Претерпит смертный!