Фален ту вэ уайт рэббит

Белый плюшевый зайчик,
Стуча пластиковыми коготками,
Проходит на задних лапках по полу пустой квартиры на
Северной окраине города:
Цок-цок-цок.

Он сделан из белого плюща,
Но у него – настоящие живые глазки,
И он – направляется в коридор:
Цок-цок-цок.

Белый зайчик – берет
Телефонную трубку
И
ЗвОнит, звОнит, звОнит, звОнит, звОнит
В 03, но ему
Никто не отвечает. Он продолжает набирать своей белой плюшевой лапкой номер, но в трубке – только лишь короткие гудки:
Цок-цок-цок.

А за окном – середина дождливой весны, и пыль со снега сошла на тротуары, небо – се-рое, и деревья – серые, и дома – серые, а зайчик – он белый, и у него настоящие живые глазки, которые ему чуть-чуть велики…

Белый зайчик в темной спальне
Отирает кровь с руки:
Переборки, перепонки,
И хозяйка – тихо спит
В окровавленной постели,
В темноте закрытой двери –
Звездный свет во тьме висит.
Цок-цок-цок:
Он ходит кругом,
Слезы в мех впитала шуба,
И пальто висит уныло,
Сапоги – из крокодила,
Из змеи – ремни, и свечи
Неестественно горят…
Цок-цок-цок, холодный яд
Поднимается по венам,
Цок-цок-цок,
На губках – пена –

Белый зайчик в черной спальне возле груды тел сидит…

А за окнами – все серое, и непонятно, где земля, а где небо, и это, наверное, Рай. Ангелы стучат металлическими крыльями: цок-цок-цок. Их тонкие пальцы выбивают на оконных стеклах странные знаки их непонятного языка. А у зайчика – нет языка, потому что он – одинок, и он – из белого плюща, и он – только лишь игрушка в холодных серых руках судьбы, и он – появляется из стены, и уходит – в стену, и так – день ото дня,
И ночь – от ночи,
И дым – от огня,
И грех – от Диавола,
И благо – от Бога,
И дорога – от следов.
А от доноров – лишь кровь, а осколки – от кометы, а медведи – в свет одеты, а стрекозы – в чешую…
Стоя в страхе на краю,
В полуужасе над бездной
И над пропастью горящей,
В ад спадая мягконежно
Дорогим из шелка платьем,
Белым зайчиком горя –
Тридцать три богатыря
Раздирают мир на части,
И – вращается Земля…

А хозяйка – спит, и не знает, что она, на самом деле, просто умирает в этом ужасе. И бе-лый зайчик, уже лишившийся странного магического дара ходить и вращать глазками, не-подвижно застыл в углу комнаты. Телефон надрывается, но за окном – дождливая весна, и мир – серый и пахнет серой:
Цок-цок-цок.