Серый Петербург

Серый день... Серы небо и природа.
Помрачневшие мосты и деревца.
Сквозь туманную ощеристость Синода
Проступает лик усталого Творца.

В этой серости, – туманной и угрюмой,
В этом флере, – полуясном и слепом,
Оживают неподвижные фигуры
С ненавязчивым загадочным лицом.

Оживают много видевшие храмы
Отдаленным перезвоном в час глухой,
Легкий шум волны о мраморную раму
И спектральный высверк башни золотой.

Вижу я небрежный дождик моросящий,
Грусть листвы и опустенье берегов,
Хлад Невы, то шумно стонущей, то спящей,
И в тиши ночной далекий стук подков.

Оживают две ростральные колонны,
Тень недлинную бросая на Неву
В час, когда туманом схваченные волны
Лижут с берега опавшую листву.

Оживают тихо дремлющие ивы,
Робким локоном приникшие к воде,
Ностальгией прозвучавшие мотивы,
Как тоскливый крик взлетевших лебедей.

Этот миг, как буря прорванная хлынет,
Это чудное мгновенье пред грозой,
Эти дни дождей, переходящих в ливни
Или в морось хмурую по мостовой..

Но прислушайтесь - звон Домского собора,
Leggierissimo вивальдъевской струны,
Грусть шопеновских мечтаний в ми-миноре,
боль Чайковского над чернотой Невы:

Здесь сокрыт неявный смысл Петербурга,
Здесь души эзотерической ковчег.
Три столетья историческая фуга
Ткет сплетенья человеческих судеб.

Город гоголевских жутковатых масок,
Достоевского отчаянье и свет,
Здесь рисует Пушкин без палитр и красок,
И встает пророком Блока силуэт.

Призрак-сфинкс... На болоте вставший город,
Уникальный петербуржский феномен,
Завораживающим осенним флером
Без баталий и боев берущий в плен.

Что ж, поите волшебством, дожди слепые,
Наступай из подворотен, мрак глухой,
И звените, колоннады строевые,
В унисон с адмиралтейскою иглой!

И звучи, звучи - музЫка Ленинграда:
Я люблю, когда течешь ты сквозь века
Не величественной поступью романа,
А незримым ветром тонкого стиха.