Бортовые огни. 3. поэмы

БОРТОВЫЕ ОГНИ
Сочинения ОГНИЯ БАРТОВA


НЕОБХОДИМОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ:

Совпадение или сходство употреблённых в тексте имён с именами реальных лиц есть непреднамеренный плод игры случаев, а не чьего бы то ни было воображения. Нет причинной (то есть неслучайной) связи между именами, к примеру, персонажа ПУКИНА и реального лица, скажем, СTУКИНА.

Если же, тем не менее, конфликты имён имеют место, то автор готов разрешить их путём публикования реальных или электронных адресов затронутых реальных лиц по первому требованию последних.


3. ПОЭМЫ


Г-Н ИНДИГО

Господин Индиго
пересёк Канал
и сошёл на берег
у Бретонских скал.

Выкликают гостя
в голос, на-ура:
- Пробуйте Европу,
словно осетра, -

щукою ощерясь,
громко, как в бору,
прокричала челюсть
ру-
по-
ру.

Натянулись нити
линий и дорог,
просекая сити,
как оса - пирог.

Сморщены, как скальпы,
плюнуть с высоты
угрожают Альпы,
и дрожат кусты.

Молодой Европы
психобаловство
не сорвёт ли стропы
сердца у него?

Будто в Сити акцию,
взял он. наконец,
авиоаттракцию
Uglichi-Yelets.

Господин Индиго
сел на самолёт.
Господин Индиго
заказал компот,

но к его персоне
на златой козе
цокает спросонья
в хрустиках бизе.

Зная джиу-джитсу,
будучи не трус,
он спрягает мышцу,
как еловый брус.

- Брось, - ему сказали
нежно, как в кино:
- Хрустики, коза ли,
что там, всё равно!

Улыбались в лучики
ближние попутчики
донги в кимоно.


ЛИНОЧКА ЛЕВЕНЗОН

Посвящаю памяти Бобебта Бождественского

Снились тигры.
Обруч,  огонь,  бич.
Пудель: игры.
Кулич
тел
акробатов.
Вран решил ребус.
Слон ел морковку
(треннинг), потел,
как на банкете Арбатов,
и как троллейбус,
нашёл, наконец, остановку.

Тьма!
Трапеция!
Розой – прожектор. Далее там, далеко
в планках, сама
видом Лукреция,
(одурь, озноб и озон!)
-- только в трико, --
Линочка Левензон!

Дева (не путать с нимфой),
но поэтесса,
кровью (не путать с лимфой)
пишущая и сердцем
(не путать со сладким перцем)
книги и книги.
Каждый, поди, экземпляр в станок, под клей, на верстак.
Жуткая сумма, вертеться им,
бедным поэтам, и этак и так.
Париж стоит мессы.
Холон стоит фиги.

Орды
завистников. Сколько же с-сук, ишь!
Гидры! Лахудры!
СДЕЛАЙ ИМ КОЗЬЮ МОРДУ,
а троеперстием -- кукиш.
В юбке.
В кармане.
А ну их к ёманой Мане!
Разгладь кудри.
Раздвинь губки.
Пиши оду.

Но
не точи ножи:
запрещено.
Боже!
ДА РАЗРАЗИ ИХ КОРОСТА!
Будто гуляя,
просто,
вся отстранись от лжи
ихнего лая.
И НЕ ВСХОДИ К НИМ НА ЛОЖЕ!
Не дружи.

В мире царит суета.
Режется Ос.
(Этот Яркон перешёл без моста,
ибо – Христос).
Шар его улетел.
Пчёл загрустил.
Бают, сбежала собака
гения Толи.
Многим устроен проход на ноге
(а не между) вследствие рака.
Конь у Машбира вспотел и спустил-
ся с приступки, куда водрузилась А.Г.
в бронзе, развесто, в виде фасоли.
Кто опочил,
а кто карандаш заточил.


ВОСКРЕШЕНЬЕ ЧИЖА

Порхавши в борках и единожды
на дробь наколовшись горелую
и пух потерявши и дых
и, сверзясь кормою на прелу,
и вытянувши, как заснувши,
две прутеподобные лапки.
А вши заползавши в уши,
на клюв налепившись пиявки.

Господь же во сонме Ангелов,
дырявившихся из-под тучи,
пославши посланцами сто голов
серафов узнать наилучше,
пропавшие кто в непритворной беде,
а кто в костененьи недужном,
о каждом из коих крушась и радея,
слезой оделивши и ужином.

Божье потворство, что облако
круга и кря нерезкого.
Целя в такого-то, около
распространяется блеск его.
Чудо! Чиж, оживая, запевши
горлом своим и душой во всетрепете.
Многая, прежде него околевшее,
вышед наверх, кто в парше, и в отрепье те.

Калики, отъяв от боков костыли,
в пляс у баляс.А матёрых,
воззвавши из горькой могильной пыли
Творец усадивши в конторах
на чин и кормленье и, больше того,
на дым и другое надбавку
и льготные фонды, а кое-кого
пославши ловчилами в лавку.

Так вот и Ильич, открепив якоря
от скоб, и отбивши затычки,
немного плывя и не меньше паря –
воскресши с улыбкой личике.
Колена сгибавши по-пешему,
елея в подбрюшье впитавши ковши,
быв шит он по образу лешему,
волшебною плешью мысливши.

Народ из рядов и окраин
всекупно,  как Волга на вскрытии,
прибывши, откликнувшись  "Барин!"
без буйства, но в должном подпитии.
И дальние из Кандалакши,
кто вилку в руках не державши,
и ближние из-под Барыбина,
у коих на голом улыбина,

и ряженые из Рязани
с гармонями и картузами
и моль из Солотчи и Лобни,
и прочие и подобные,
сплотивши где руки, где ноги,
(хуления  двугенитального
избегнем) как цифры в итоге
вкруг тела вождя гениального.

И Сталин! и Павлик Морозов!
и реабилитированный Берия!
и чиж, от волнения розов
и Поллард с Вануну! и Дери! и я!
гнилого гноения меты
отринувши! Бруты! Солоны!
Вышинские!  те, кто не шкеты –
четырежды-три чемпионы!

Чиж поглядевши на Ленина
вкривь. Тот – на гопника Божьего.
Знай этот,  что, дескать, на гения,
знай тот, что на этого тоже вот, --
что бы тогда бы?
С усмешечкой
чиж, дерзя,
пешечкой двинувши, пешечкой
от ферзя.