Просветленный

Для тебя, о бог, здесь дверь закрыта,
Хоть на алтаре твоем огнь
И статуя стоит - из камня изваяние.
Здесь тишина - как ночью, так и днем.

В зал выйдет жрец поступью тихой.
Его мантия бела, как горная вершина,
Его сердце черно, занятое лихом
И помыслы глубоки, как вязкая трясина.

И открыл вдруг жрец свои очи-
Взгляд сверкнул и тут же погас;
Он один, как всегда здесь средь ночи.
Кто зайдет сюда в полуночный час?

Храм великой богини Исиды
Давно заброшен на век, и один
Только жрец ночью ходит под сводом
Последнего храма древних Афин.
               
Был он нечист, этот хмурый хранитель
Зала, где он слышал людской разговор,
А ныне - места, богами забытым
С тех пор, как свершился судьбы приговор.

Забыта вдруг вера, вновь боги забыты,
И сына из храма уводит отец
Совесть нечиста и душа неспокойна.
За них пред богами помолится жрец.

Течет мелодия молитвы
По аркам, впадинам колонн,
Словно арфа поет людское взыванье-
Бездушную песню в олимпийский притон.

И боги, внимая песне бездушной
В людском воображении судьбу повернут, 
Богатство великого Кесаря свергнут
И в руки бедняцкие его отдадут.

Но нет, не будет по людскому желанию
И боги глухи к женским слезам,
И лгут, не приблизят правду святую
К людским удивленно - наивным глазам.

И остался жрец одиноким,
О душе своей он гадал;
Он расстался с обличьем двуликим,
И правду найти он мечтал.

Ее он искал через влас серебристый,
Искал через веру, богов и порок,
Но понял, что путь его - путь каменистый,
А в руке уж не посох, а в ножнах клинок.

И пустился он в путь- дорогу,
И пересек он заветный порог,
Где уже многие веки в округе
Нет следа пешеходных дорог.

Путь далекий ведет ли до цели.
По дороге, которой нет?
Лишь провиденье проводит до цели,
И посвященный найдет здесь ответ.
 
Далеко ли уйдет человек
За ответом на душевный вопрос?
И на сколько он сможет остаться
В лабиринте (без выхода) грез?

Но зачем человеку путь каменистый,
Если стопа попирает лишь тлен,
И зачем человеку клинок серебристый,
Если в ножны попал клинок в плен?

И зачем человеку дорога,
Когда не знаешь, куда же идти?
И зачем человеку тревога,
Когда нет давно сердца в груди?

Сердце убито верой бесстрашной,
Не оставив в душе ни капли тепла,
Выжгло на веки лицо человека,
И смерть отвернулась от пустого чела.

Куда же идти человеку?
Все равно, лишь бы тот путь,
Который, не зная, ты выбрал,
Никогда не предсказывал грусть.

И не стало жреца боле во веки-
Остался он сразу везде и нигде.
Постиг он, что можно, пребывая в пространстве,
И все же остаться в ледяной пустоте.

А пустота - есть пустота,
А вместе с этим - все.
И чем прельщает и страшна-
Свободный лишь поймет.