Из жизни обыкновенных ангелов

№1
Девушке подарили букет белых лилий…  Белоснежные хрупкие цветы смотрели как за оконным стеклом летят такие же хрупкие и красивые снежинки. По крайней мере так казалось девушке,  когда она любовалась цветами в хрустальной вазе. А ночью кто-то тихо постучал в окно…
На заснеженном карнизе окна лежал белый ангел. Он смотрел на лилии и был похож на большую снежинку. Девушка испугалась ангела и закрыла шторы поплотнее, чтобы не видеть огромные крылья в инее. И убрала цветы подальше, чтобы они не слышали стука в замороженное стекло.
А утром все увидели, что лилии завяли. Цветы ангела не смогли прожить и дня без нежных крыльев. Девушка плакала. Потому что поняла, что и огромные крылья в инее не смогли пережить ночь без прозрачных лепестков прохладных лилий.
«И отошел от нее ангел» [ от Лук. 1:38]



№2

Жил-был старик у моря…
В небольшом домике. Один-око жил. И действительно, смотреть ему было не на кого. Единственным человеческим существом было его собственное отражение в маленьком треугольном зеркале рядом с умывальником. А еще был кот Васька.
Вечерами старик вырезал фигурки из дерева: рыбок, дельфинов, котов, волны… Вообщем, все то, что он видел, знал и любил. А утром ходил к морю и подолгу смотрел на чаек. Они были как белые, сломанные паруса. Сверкающие, тревожные линии над бескрайним морем. Старику и их хотелось вырезать из дерева. Но почему-то выходили деревянные чайки похожими на ворон. Не было в них легкости и небесности. И старик расстраивался, так как понимал, что с каждым днем становится все старше.
И каждое утро, глядя на себя, зеркального, он отмечал все новые морщинки и все больше седины на висках. И тогда он думал: «Может быть  в зеркале он стареет раньше меня? А может быть я чем-то обидел зеркало и оно мстит мне, зная, что больше нигде я не смогу увидеть себя…»
И подходя к морю, старик пытался разглядеть в брызгах себя, но там была только соль, выброшенные водоросли, время, горечь и не прекращающийся ни на минуту шум дальних городов, прибитый к берегу вспененными волнами.
Старик садился в лодку и плыл ловить рыбу. И лодка была такой маленькой и под ней была такая темная вода и спины рыб были такими серебряными и сильными, что становилось страшно за старика. Ведь лодка совсем старая, сделанная молодыми руками пятьдесят Лет назад, -  может перевернуться. А он не умеет ходить по воде…
Однажды старик заболел. Кот Васька свернулся у его ног, превратившись в темную точку. Тоже пытался помочь ему выздороветь.
Старик лежал, слышал море, крики чаек и думал о том, что когда-нибудь зеркало забудет его и опустеет, и навсегда в нем останется лишь кусочек стены со старой фотографией потерянной семьи в рамке…
Через два дня старик снова смотрел на чаек. Они кружились, сверкали над морем. Такие легкие, быстрые похожие на секунды, сплетающие Вечность.
Тогда старик улыбнулся и тоже полетел над волнами.
Может быть и к лучшему, что он стал чайкой…Белой, легкой, не смотрящейся в зеркало и больше не имеющей Ангела, пишущего записки на облаках, превращающихся в море…

№3

У нехорошего человека был серый ангел. Вернее, он очень долго оставался белым,  но после того, как человек обманул своего родного брата, ангел стал серым с тонкой паутинкой на белом лике. По ночам ангел улетал на крышу дома, где жил нехороший человек и смотрел в небо. Думал о том, что же он скажет Там, когда…  Ведь он ничем не сможет защитить человека. Он слишком нехороший  и ни разу в своей жизни не сделал ни  одного доброго дела. И ангел вспоминал всю его жизнь и не мог найти ничего, чтобы хотя бы как-то смягчить вину человека.
Человека любили родители, но он забыл о них. У него не было жены, потому что всех женщин он презирал.  У него не было детей, потому что он хотел прожить жизнь для себя. Идя на работу через парк человек норовил пройти сквозь стаю голубей, чтобы спугнуть птиц. А в транспорте толкался, сквернословил и специально наступал на ноги соседей.  Даже своего ангела он сначала старался не слушать, а потом перестал его слышать. И ангел не представлял, что же можно сделать, чтобы спасти нехорошего человека от жаркого ужаса, леденящего сердце других людей.
И тогда серый ангел полетел к белому ангелу матери нехорошего человека. На ресницах его всегда дрожали слезы печали по ее  сыну с каменным сердцем.
- Что мне делать, Ангел. Мой человек не хочет становиться лучше, и не хочет спастись от жаркого ужаса, леденящего сердца других людей… Что мне делать?
- Я ничем не смогу помочь тебе серый Ангел… Хотя, если хочешь, мы можем спросить совета у его матери, во сне. Быть может, она знает что-то о нем хорошее.
- Что же, давай, может быть, я плохой ангел и не знаю чего-то о своем человеке, хотя живу с ним с самого его рождения…
И два Ангела вступили в мир снов седеющей матери, которая каждую ночь во сне видела покаяние своего сына и просыпалась с тяжелым вздохом, понимая, что все это было только сном…
…………………………………………………………………………………………………………………………………

Прошло много лет. Умерла мать нехорошего человека. Сам он стал старым, немощным. Тяжелое каменное сердце глухо стучало в нем. Он уже не мог выходить на улицу и только из окна смотрел на спешащих по делам людей, грозил им и ворчал что-то…
Однажды сердце так тяжело ударилось в груди, что нехороший человек слег. Он тяжело дышал и не мог пошевелить ни одной частичкой своего  злобного тела. И вот тогда ему стало страшно. Сначала он по привычке стал ругаться, а потом заплакал. Ему было страшно жаль себя. Он плакал при мысли, что именно его скоро не станет. Ведь он жил… Жил… А как он жил…Что останется? Кто придет, кто проводит меня в последний путь? Кто вспомнит обо мне. И нехороший человек перестал плакать. Он лежал с широко раскрытыми глазами и леденящий сердце ужас стал проникать в его злобное тело… И тогда он вспомнил о своих соседях, друзьях, своем добром брате, сильном отце. А главное, -  о своей матери… И слезы заполнили всю комнату и весь его мир… И вдруг  рядом с собой нехороший человек увидел ослепительно белого ангела с дрожащими на ресницах слезинками. Он строго смотрел на человека. И человек почувствовал, что камень в его груди начинает биться быстрее.
- Не бойся, ты не будешь мучаться в жарком ужасе… Тебя ждет теплый свет и тонкие лучи…Я – твой ангел. Я был с тобой с самого твоего рождения и я не смогу сказать о тебе ничего плохого…
- Нет, ангел, ты обманываешь меня, у меня не может быть ангела… И нет мне прощения… - и человек заплакал так сильно и искренне, что камень разлетелся, освободив старое, детское сердце…Белый ангел улыбнулся лишь уголками губ и сел рядом с человеком.
- Я вижу, что раскаяние твое искренне. Много лет назад я и серый ангел ступили в грезы твоей матери. Твоя мать стала спасением для тебя.
Человек закрыл глаза и ангел перенес его на мгновение в прошлое. И услышав слова матери своей, человек не смог заплакать, так как тогда бы он затопил город. Лишь сердце его приняв раскаяние всей его жизни, не выдержало и разорвалось на части.
И был теплый свет, тонкие лучи и материнские глаза и руки, отстраняющие все беды, отдающие себя в плен жаркого ужаса, который не может быть жарче материнской любви.


№4   


Есть среди людей очень и очень невезучие… Обычно им не везёт  на каждом шагу…Хотя нет, им может не повезти даже тогда, когда они никуда и не идут. Сидит, например, такой человек за столом, завтракает. В руках бутерброд держит, а в самый ответственный момент этот бутерброд возьмет, да и выпадет из рук. А потом начнется череда других несчастий – неудачный билет на экзамене, красный светофор как раз тогда, когда нужно успеть не опоздать на работу, стулья, которые опускаются на колени своих сломанных ножек, просроченные продукты в магазине…Да и много еще подобного случается с этими бедными людьми, которые, конечно, могут быть и очень богатыми, хотя редко, так как  денег им тоже обычно не достается. И это, поверьте, отнюдь не случайность, а очередное невезение.
Таких «везунчиков» издавна называют -  «22 несчастья» (но за всю жизнь цифрой 22 их невезения зачастую не ограничиваются). И никто будто бы освободить их от этих несчастий не может, также как пожалеть или оправдать. «Да за что же их жалеть! – воскликнете Вы, - Руки у них не так вставлены, и руки, и голова!..» Остановитесь, говорю я, остановитесь и послушайте…
Никто не виноват в том, что разбилась чашка, перегорела лампочка  и осталась открытой входная дверь. Просто иногда стоит остановиться и оглянуться. Да, да…
Знаете ли Вы, что Ангелы невезучих людей отличаются от остальных Ангелов-хранителей? Чем, спросите Вы? У них очень маленькие крылышки! Эти Ангелы такие же верные, стремящиеся оградить человека от всякого Зла, помочь в трудную минуту… Но порой они просто не успевают подлететь, сесть рядом и подхватить бутерброд, выскальзывающий из пальцев, или попросить у Ангела Водителя Автобуса постоять на остановке еще несколько минут, пока он (или она) не подойдет…
Если бы невезучие люди знали, как расстраиваются их бедные Ангелы. Как тренируют по ночам свои крылышки, веря и надеясь, что может быть завтра их земной брат (или сестра) догадается и не станет суетиться и спешить…Остановиться и подождет его,  Ангела-хранителя с белоснежными маленькими крылышками и бездонными глазами, полными верой в Бога…

№5
Ангел очень любил кататься на ветвях деревьев.  А людям казалось, что это просто ветер. Ангел смеялся и продолжал кататься на ветках. Верх и вниз, пока не закружится голова. А однажды  он нашел старый высокий тополь в одном из дворов, где росли высотные дома. И старый тополь был выше самого высокого дома. Ангел решил покататься на его  ветвях. Но запутался крыльями. И не смог выбраться. Ветви раскачивали его, но не пускали. А люди думали, что будет дождь и смотрели в окно на старый тополь, который взмахивал своими ветвями, как крыльями. Но настоящим крыльям было больно. И ангел решил оставить их тополю.
Соседи не любили  его за непонятный характер. И сжигали в почтовом ящике письма, которые присылал ему кто-то раз в неделю. А коллеги по работе называли его за глаза – «Ангелочком», а в лицо говорили, что он никогда не вырастет в карьере. Женщины смеялись над ними, а дети чувствовали себя с ним ужасно старыми. И только голуби бросали раз в неделю письма в старенький почтовый ящик, полный седого пепла…
Трудно быть человеком.


№6


Этот Ангел был самым странным Ангелом на небе. Он никак не мог выбрать себе того, за кем последует с самого начала и до конца.
- Подожду еще немного… Ведь нельзя прийти к нему не с чем… Так много необходимо ему передать… - и он ждал.
Он сидел на краешке облака и смотрел на закаты и восходы. Он собирал осколки зим, лет, вёсен, но больше всего ему нравились пахнущие дождем, янтарные осколки тихой осени. Солнце запутывалось своими ломкими пальцами в его золотых кудрях, а облака бросали кружевную тень на его небесное лицо. Ангел наблюдал за людьми на Земле. Они были такими смешными… А порой такими злобными и страшными, что даже звери уходили в глубину леса.
Но настал день, когда пришел Старший:
- Завтра ты пойдешь за ним… - на ладонях Старшего переливалась сфера, сияющая изнутри, - Ты слишком долго выбирал и потому срок твоей жизни на Земле будет короче на 33 года.
- Мой? А как же он?
Но Старший покачал головой:
- Ты слишком долго выбирал…
 - Но я не успею передать ему все то, что так долго собирал для него!..
Старший погладил странного Ангела по непослушным золотым кудрям.
- Ты – успеешь.
Ангел еще раз посмотрел в сферу. Его, - беззащитный, еще ничего не знающий, готовый стать мудрым, Человек. Ангел обернулся и посмотрел на восходящее солнце. А потом, тряхнув непослушными кудрями, прошептал:
 - Я подарю ему  - Вечность…


Конец января 1837 года. Люди вокруг дома. Люди вокруг него… Необыкновенно спокойные глаза. Наполненные болью, отяжелевшие, всегда такие непослушные кудри. Даже теперь. Маленькие смуглые руки, сжимающие край несправедливо земной простыни. Даже сквозь оконное стекло Ему было бы слышно:
 - Нет, мне здесь не житьё, да видно так уж надо!
Но он рядом не за стеклом, а за невидимой пока ему тонкой гранью между миром людей, и Его миром, их создавших…
Книги, книги, кругом книги… В них живет весь мир, вся Вселенная. И в тоже время в них нет ничего определенного о Том мире.
Текут слезы, как роса с зеленой травы, пахнущей жизнью. Рассыпались бумаги со стола. Желтые, шуршащие, как золотые листья в деревне…
Взбирается в бреду по книгам, кружится голова. Наконец, -  увидел, протянул руку. Теперь, прощайся с ними. Мы – успели…
- Ну пойдем же пожалуйста, да вместе!
Так начался его путь Вечности, по краю которого ступаем и мы.


№7

Бабочка увидела спящего  в ромашках Ангела. В волосах запутались белые лепестки. На щеках мерцала пыльца. Ангел открыл глаза. И увидел бабочку.
- Кто ты?
- Я – ангел…
- Но у тебя крылья, значит ты – бабочка.
- Нет, я ангел. Мои крылья – вера в Бога. А зачем тебе крылья?
- Просто. Чтобы летать, собирать нектар… А если ты – Ангел, сделай меня бессмертной, мы, бабочки, так мало живем…
- Зачем?
- Я хочу летать вечно, порхать с  цветка на цветок…
- Но цветы не живут вечно. Поверь в Бога и Там у тебя будет вечная жизнь и крылья…
- Какой ты глупый! Я не верю в жизнь Там. Я хочу быть здесь! Вечно здесь! Самой красивой, самой сильной, самой, самой!..
- Бабочка, тебе не нужны крылья…
Ангел отряхнул с щек пыльцу и улетел. А бабочку тут же съела пролетающая мимо пташка.


Бабушка забыл тибе написать. Севодня на нашем аэродроме чуть не разбился парашутист. Папа летел недалико от ниго и сказал что видел рядом с ним большую птицу с крыльями. Бабушка я думаю что это был ангел. А парашутиста спасло наверное чудо. Нада его спросить когда он сможет гаварить. Как ты думаешь? А я проверил папа не снимает крестика.



№8


Я стояла в очереди за молоком. Тихонько кружился снег. Впереди – желтая бочка. А вообщем-то, - железная корова. В городе даже коровы  - железные. А потом, - много-много доярок. Мужчин и женщин. Большинство – полусонные. Трудно так рано вставать зимой. Тем более солнце  в городе появляется намного позже. ДомА будто стараются встать на цыпочки, приподнять крыши, чтобы солнца было как можно меньше…
Сзади спросили -  я ли последняя. Кивну головой. Ничего говорить не хочется. А посмотреть можно – что за старушка. Обычная. Седенькая. В старом пальто, пуховом платке. Все лицо в морщинках, на которые падает снег. Рядом за руку держит подростка. Что-то в нем не так. Ну да, вспоминаю. Таких раньше юродивыми звали. Божий человек. Если человек Божий, почему такое на лице «все равно» написано? Старушка слабо улыбается.
-Вот, ходим вместе за молочком. Старый, да малый. Я уж от старости ум теряю, а он вот у нас такой с рождения... -  вздыхает, - Но до-о-о-брый, такой уж добрый. Если кого обижают, так плачет, - сердце разрывается и заступиться норовит. И если помочь нужно…
Киваю головой. Ничего говорить не хочется. Смотрю на него. Глаза синие, синие. Шапочка до бровей натянута. На лице – «все равно», а в глазах… Глаза живые. Глаза – Божьи… Может быть, Божьи люди – ангелы, которые пришли к нам, как люди. Живут среди нас. Но ангелу в плоть обратиться нельзя. Вот и живет он, лишенный  земного. В ожидании возвращения, чтобы рассказать как это, -  быть человеком…
- Девушка, вы молоко брать будете?
- Ой, снег какой повалил! Девушка, ну давайте бидончик!
- Бабушка, не поскользнитесь! Мальчик, да тебе тяжело будет одному нести…
- Мишенька, давай бидончик, я сама понесу… - в последний раз глаза синие сквозь снежинки сверкнули. Рядом бабушка семенит. За руку его держит. Бидон большой. Так и кажется о землю ударится. Плечи детские, узенькие. А за плечами никого и ничего. Только он один на один, с нами, молчаливыми.
Иду к дому. Останавливаюсь. Оглядываюсь. Синие глаза мелькнули. Как хорошо, что ты со мной рядом…

№9


Маршрут был недолгим. Она проходила две улицы, один переулок. Замедляла шаг, когда переходила через резной мостик над глубокой городской речкой. Такая всегда в ней темная вода.  И почти останавливалась, когда оказывалась перед высокой башней, верх которой венчал железный ангел. Он поворачивался то к белеющей вдали церкви, то к потемневшим кронам старого городского парка. В котором, так часто любила она гулять. Он был таким далеким, и близким, одновременно…
Она говорила ему слова приветствия и торопилась дальше, а ангел смотрел ей вслед… Они давно были разлучены. Но тосковали  друг по другу. Ангел и Душа, неприкаянные, прикованные к городу…