Праздники

На Троицу

На Троицу гроза бушует.
Стихия ветра злобой дует.
Воды потоки отовсюду
Преградой на дорогах люду.
Пук молний вышнего огня
Сверкает в сумереках дня.
Земля в грозу союз явила
С водой, огнем и ветром. Сила!
Так греки в древности судили
и в сем язычниками были.
Но в храме, в зелени берез
Мы избавляемся от грез.
Не в силе Бог, а в Правде суть.
И с нами, Дух святой, пребудь!


На Покров.

В небе серый полотняный лён.
Люд туманом сизым ослеплён.
Ёжатся без листьев перелески.
В них рябин лишь яркие подвески.
Истлевает в пяльцах трав канва:
И видны цветы в узорах лишь едва.
Кляксой прописались в них вороны.
Им, негодным, мало веток кроны.
И шумят, пророчат людям вред.
Что ж спасёт постылый мир от бед?

Снега роскошь! Белые покровы
Белизной своей чисты и новы.
Им не будет до весны износа,
Коль Бог даст ядрёного мороза.
Ткань наряда инеем искрится,
А по краешку - позёмкой серебрится.
С чудным блеском свыклися глаза,
Отчего же катится слеза?
Зависть, пакости и злость людские.
Неужели мир мой в божьей скинье?
К Богу крик молитвою из слов:
- Дай мне Божьей матери покров!

На Вознесенье

На Вознесенье низких туч сгущенье
И тени тьмы, как недостаток света.
От них растает яблонь ворох цвета.
Чу, праха шорох: лепестков паденье.

Лишь одуванчик жмётся в кулачок
И цвет таИт до первого луча.
Под солнцем вспыхнет вновь его свеча.
Свидетель Бога, маленький цветок.

Так кажется порою: нету хода,
И в праздник мглой окутывает жизнь.
Но посмотри, в прделах злых отчизн -
Не все пути отняты у народа!
 
Богоявленье в Раифе.

За Рождеством святок дни,
Вот гаснут елок огни.
На перекрестке дорог
"Богоявленья" порог.
Чудо и праздник Воды!
К ней православных следы.
Тропкою тою пойду.
Что же в "Раифе" найду,
Боже?

Мост ледяной. Поведут
Стайку паломников тут.
Синие тени в снегу,
Кружево древ во кругу.
"Дышит", парит "Иордань".
Инок поет Богу в дань.
Гимн во дубравы летит.
Отзвук печально дрожит:
Боже...

Сказочный град тут скульптур.
Выставка крестных фигур.
Воды живут иль мертвы
В символах нашей мольбы?
Мир весь как Крест ледяной
Некогда бывший Водой.
В душ стылых глыбу войди,
Вечную жизнь возроди,
Боже!

На Рождество

Синие тени на белом.
Кружево тёмных деревьев.
Звон колокольный в деревне
Стынет хрустальным напевом.

Бьётся метель-завирушка,
Словно бы плача и каясь.
В церковь бредёт, спотыкаясь,
В ветхой шубёнке старушка.

А в вышине звёздных кущей,
В вечности дней невесомо,
Славимый ангелов сонмом,
В яслях дитяте – бог Сущий.

Смотрит на мир Он печально,
Тянет младенчески руки:
Мир не похож на хоругви.
Плачет и молит о жальном.

Ангел слезинки заметит
И, с драгоценною ношей
К нищей, к старушке хорошей...
Путь ей в потёмках осветит.

Вот богомолка ликует:
- Слава Тебе, Боже правый!
К церкви дойти мне управил...
Что же найти в ней взыскует?

Там и светло, и отрадно.
Батюшка псалмы читает.
Дьяк фимиам навевает.
Теплется свечек изрядно.

Бедной старушки подруги
Перед иконой падут ниц:
- Боже, призри сирых трудниц,
Наши страданья и муки!

- Нынче озябнувшим душам
Радость родится на Небе.
Не во дворцах, а во хлеве...
- Плачет младенец, послушай!..

- Что ты, окстись, показалось.
Нету младенцев в округе
Богом забытой Калуги.
Ветра должно это шалость.

И на иконе возьмётся
Ветошью стёклышко чистить.
Там, где Младенец с Пречистой.
В страхе от напасти жмётся.

Синие тени на белом.
Кружево тёмных деревьев.
Звон колокольный в деревне
Стынет хрустальным напевом.

На Пасху.

Хоть ныне в России злодейство обильно,
Нас божия Пасха любовью питает
Так, будто бы в воздухе радость витает:
На сердце страдальцев светло и умильно.

Как в крестном ходу многолюдно собранье!
Торжественна полночь. Свечей ряд мерцает.
За клиром и певчими всяк поспешает.
Повсюду пасхальной ночи восклицанья.

«Христосе воскресе!», «Воистину, брат мой!»
Друг друга приветят церквей прихожане:
И в колокол бьют в перебор христиане:
«Услышьте благое! И в каждом – душа пой!»

Померкнут ль обычаи братской любви в нас,
Немногих смирением всё воскресится.
Одно лишь желание помочь нам сплотиться
В таких исповедниках чудно и дивно.

Как видно, недаром в Руси нестроенья.
Обид и невзгод непосильное бремя.
О, русских людей несчастливое племя,
С надеждой на Бога придут обретенья!

Воздвиженье.

Январь. Мороз. А тут народ
Чего-то ждет в волнении.
Вот кран-громада в поворот
Стрелу несет к строению...

И золотистым отблеском
Играет, на струне вися,
Царица-маковка с крестом.
И кран гудит, ее неся.

На храм, на купол, на крепеж...
Ах, Ваше возвысочество!
Так православным невтерпеж
Крестом украсить храм Христов.

Духов день.

Хоть солнце громадиной всходит в канун дня,
Давно ль в ночь ушли грозовые раскаты?
Повсюду следы многоводья от ливня.
На улицах тесных потоки на скатах.

Забудьте печали, замрите в сметеньи:
Цветы полевые колышет ковёр трав,
А ветер искусен в узоров сплетеньи.
И ласково веет так, будто смирил нрав.

Газоны в раскошные ризы одеты,
Над ними орнамент златой цветов липы.
Земля и листва наконец-то согреты,
Акафист заводят пичуги сквозь всхлипы.

Смешалось высокое с низким, и в лужах
Дрожит отражение синего неба.
Не хлебом единым, красот жажда в душах!
И в райском саду плод прекрасный рвет Ева.