Разговор редактора с рифмоплётом

Редактор (укоризненно):
Плетенье рифм для вас игра,
Признание – синоним слова «лесть».
И вот среди людей прошла молва,
У автора новинки есть.
Ваш новый стих сияет, блещет,
Никто не обвиняет вас в халтуре.
Еще бы! Все фанаты рукоплещут…
Но, помолясь, приступим к редактуре.
Ох, непроста корректора харизма.
Кусну вот здесь, а там ужалю ядовито,
Без сожаления подвергну остракизму
Стишки непризнанных пиитов.
Я ваш Олимп в Голгофу превращу…
О чем вздохнули так глубоко?

Рифмоплёт (патетично):
                Я был далеко:
В мечтаньях сладостных витал,
Когда, Пегас - мой конь крылатый -
Нектар божественный вкушал,
Источник вдохновенья, а не платы.
Тельца златого не искал,
Всего лишь с музою уединенья.
Творил, отдавшись вдохновенью,
Про знаки препинанья забывал,
Когда в объятиях морфея засыпал;
Прекрасные миры и яркие виденья,
Неслись волшебной чередой.
А ты пеняешь лишней запятой.
В порыве страсти рифмоплетья
Не пунктуация пленяет нежный ум:
Полет фантазии и мысли разноцветье,
Чего скрывать, ну и оваций шум…

Редактор (ехидно):
Тщеславие пиита погубило,
Опали листья Лаврова венка.
Вы знаете, а это даже мило!
Простейшие законы языка -
Отвергнуты как тяжкие оковы.
Свод правил напрочь позабыт,
Остались лишь Пегасовы подковы.
Струна у лиры больше не звучит,
Ошибок сонмы гонят музу прочь,
Читатель восторгаться не спешит.
О господи, ну как же вам помочь?!

Рифмоплёт (посыпая голову пеплом):
Свободы творчества невинно пригубил,
Не ведая про знаки препинанья.
Шарахался от точек, словно от могил,
Теперь гляжу - наступит наказанье!
Блаженны все критические стрелы,
Что в душу выпустишь умелою рукой
Венец терновый занесён над головой:
Верши свой суд, давай за дело!
Ну что ты медлишь? Адские мученья!

Редактор (нравоучительно):
Ну и сюрприз! Ведь я того же мненья,
Что ваши сладкозвучные творенья
Все нормы языка разворотили;
И сколько раз поэтам говорили:
Пишите грамотно, хотя б на суахили!
Ан нет, бросает в дрожь обилие ошибок.
Прозаик-умница сказал спасибо,
А вы кричали: «Брось нравоученья!
Куда тебе понять души томленье?»
Редактор рифмоплета не казнит,
Безграмотность всего лишь развенчает.

Рифмоплёт (возмущенно):
Пегасу критик крылья подрезает,
Корректор музу гонит прочь,
Как мне нападки превозмочь?
Редактор – это злобы средоточье!
Чего цепляешься ты к точкам и тире,
Дефисам, запятым и двоеточьям?
Ты скажешь - правила в игре,
А я отвечу: встань-ка на заре
И насладись палитрой неба.
Но ты твердишь про рифму и размер
Поэзию равняешь к ширпотребу.
И верю я, что ты не изувер!
Но для чего, безумный, я старался?
Искал метафоры волшебный силуэт,
И звуком лиры наслаждался…

Редактор (непреклонно):
Что гневно так? Ужель поэт
Не видит огорчения причину,
Примерив добродетели личину?
Так знайте: исключений нет
Ни для Пегаса, ни для музы,
Грамматика редактору – Завет!
Поймите, запятые не обуза!
Так дайте, наконец, себе обет
Снимите же с учебников запрет,
Чтоб избежать подобного конфуза
Молчите вы?

Рифмоплёт (удивленно):
                По-вашему, поэт
Увидит благодати свет,
Листая пыльные страницы,
Сдувая с фолиантов прах?
И грамота, как Божия десница,
От критика нападок защитит?
Иль это все для творчества граница?
О бедный Йорик, разум говорит!
Так быть поэтом иль не быть?
Стихи на время позабыть?
И стать чернорабочим у Гермеса,
Что азбуку и числа миру дал.
Но что я выучу у этого повесы,
Который Аполлона лук украл?
Умерить дум полёт бескрайний?
Увы, напрасные терзанья!

Редактор (ехидно):
Кипит ваш разум возмущенный,
Вы в мифологии сильны!
Но что теперь? Откажетесь ли вы,
Сим спором крайне утомленный,
Признать неправоту поэта?
И посвятить себя ученья свету,
Презреть всех муз и ветреную моду,
Что ж изберете вы?

Рифмоплёт (воодушевленно):
                Свободу.

Редактор (многозначительно и потирая руки):
Позвольте подытожить разговор:
Не стоит уповать на озаренье,
Не защитит поэта провиденье,
Но… вот, глядите, договор.
Прописаны условия работы
Для вас - писать, иные мне заботы,
Не уподобитесь отныне вы Сатиру,
Пора оставить сей базар.
Натянем вместе струны лиры -
И пополам поделим гонорар!

Рифмоплёт (смиренно):
Вы совершенно правы. Где подписать? Вот вам моя рукопись.


07 июля 2004 г.