Совиньон 1925-го года

Рука, качающая колыбель –
На белых тонких пальцах миллионы колец.
Сатурн на восходе сияет, как Солнце,
И бог с головою оленя в окне –
Черный след на снегу,
На его простыне – белый цвет,
Только белый, лишь белый –
Цветение юных акаций,
Мечтания южных поэтов:
Из сердца, сквозь кожу,
Сочится нектар.
Сотни лет – через свет,
Двадцать тысяч на сто,
Я в безумии съежился под
Или – над,
Или – в
Голове,
В своем теле застрял
Мухой в клее, в меду, в пустоте
Своих снов, где лишь белое –
Белое, белое
Тело
Остывшее…
Кажется полупрозрачным,
И вкрадчивый голос мне шепчет
О тайнах надгробий и склепов,
О золоте в шорохах лета,
О желтых икринках на дне.
Он – в моей голове,
В голове, в голове
Только
Снег,
Только холод, и Стикс
Замедляет свой бег – волны стынут
И демоны стонут,
И в холоде вечной агонии плачут,
И кожу роняют,
Меня – обвивают и вниз высыпают,
И – тают, предательски тают,
Как мел с белой солью во тьме –
Только это –
На белом, на призрачно-
Белом,
На белом, на белом, на белом –
Мой разум, мой разум, мой разум –
Настоян на белом вине.