Ложные воспоминания будущего романтическая эротика

   Автобус мчался, заикаясь резкими поворотами, и снова набирал скорость на редких прямых участках дороги, восстанавливая мерное ритмическое дыхание. Он спешил доставить на край света последних романтиков, безумцев, изголодавшихся по глотку безразмерной свободы от всего, в том числе и себя, по аромату воздуха мокрому и соленому от слез глубокой радости и брызг моря.
   Утроба железного коня была переполнена. Сидели на сиденьях, на полу, на руках, и все были довольны.
   Из окон неслись разговоры, песни и просто крики, которые поглощались молчаливыми, и ко всему привычными буреломами и стенами гор.
   Почти всегда ночная дорога манила к пристанищу, спокойствию, и более-менее уютному ночлегу, но нет препятствий «сумасшедшим». Обитатели «толстого» бегуна отнюдь не руководствовались подобными целями. Они торопились захлебнуться звездным небом, утонуть в экстазе соединения с первобытным миром. Пассажиры спешили успеть на мгновение стать собой, чтобы умереть чистыми и утром возродиться под ласками девственной рассветной девы, стать ее первыми любовниками.
   И вот этот искусительный рай, где море днем хитро облизывает берега, и соблазнительно-обнаженные бедра обитателей «Лисьей бухты». Мы на месте. Я снова начал ощущать себя активным участником, а не наблюдателем со стороны. Вот он берег, вот они камни, вот бесчисленная популяция палаток, вот они вечноголодные языки стихии. А за спиной горы.
   Над бухтой уже опустилась тишина, но прибывшая толпа ненасытных «дикарей» эпохи Непрерывного Прогресса Развитой Цивилизации незамедлительно сообщила о своем прибытии. Из какой-то палатки донеслась матерная брань , повествующая о том, что еще одна ночь пройдет без сна. Но ни тени злости в этом заключении не было. Скорее оно являлось добродушно-философским изречением со слабо сдерживаемой радостью от предвкушения праздника. Тут же картину дополнили звуки шлепанья босых ног по мерно сопящей воде.
   Возьму на себя смелость пропустить «междометия» в смысле времени, наполненного выгрузкой, подготовкой, и погружением в беззаботное состояние опьяняющего кайфа.
   И вот – Да! Вот он момент истины, где «вчера» и «завтра» - глупые, идиотские пережитки бездарных поэтов и импотентов-философов. Я говорю: «Да!» - ибо сейчас это слово теряет свой антоним и становится сиротой. Я говорю: «Да!!!» 
   Я смотрю в небо и тщетно пытаюсь найти Луну. Не ищите ее, она ушла в отпуск. На этот период Луну заменяет Венера, самое яркое светило на небосводе. На самом деле примадонна ночного света где-то позади за горами, но я в этом никому не скажу. Если честно – я сам догадался.
   В десяти шагах от воды горит огромный костер. Нет это не просто большой и яркий костер – это настоящее чудо, ведь в подобной местности найти дрова, не навредив природе не так просто. Это истинная нерациональная щедрость, ведь хворост здесь на вес золота, он необходимый компонент для приготовления пищи. Километры отделяют общину от цивилизации.
   Вокруг очага разместилось около сотни тел. Именно тел – одежду здесь не носят по определению, разве что ночная прохлада заставляет набросить на себя простыню, или какую-нибудь невероятную накидку. Звучат песни под гитару, а множество разнообразной перкуссии придает музыке особый колорит. Вооружившись разнообразной посудой: чашками, кружками, металлическими тарелками, мисочками присутствующие пьют то крымское вино, кто водку. Временами в большой кастрюле заваривают чай. С разных сторон на костер смотрят яркие точечки – огоньки сигарет. Некоторые точечки время от времени передвигаются – это пускают по кругу «косяк».
   Я пью вино потихоньку забывая, какой сегодня день. Две недели продолжаются съемки в Коктебеле, или как мне больше нравится Планерском. У меня небольшая роль. Работа тяжелая, но очень интересная. А в Лиске отдыхают все участники нашего музыкального коллектива, в котором я играю на ударных. Еще здесь много знакомых. Большинство из них удается увидеть не чаще, чем раз в год. И вот в день своего рождения, который очень удачно пришелся на выходной – субботу, я уговорил Вию  - нашу «маму» на площадке съездить отдохнуть в Лисью Бухту. Долго объяснять и уговаривать мне не пришлось. Творческие люди не пропустят возможности качественно оторваться, а тем более такой возможности. Не знаю, как ей удалось, но она уговорила режиссера дать нам автобус. Человек двадцать из съемочной команды и  нескольких актеров двинулись в путь.
   Каким-то удивительным образом мне, не без помощи Вии, удалось договориться о выступлении, в каком-то клубе совершенно не предполагая, как к этому отнесутся остальные музыканты. Она загрузила администрацию заведения рассказами о съемке фильма, о том, что наш музыкальный коллектив очень известна в большинстве городов Украины и России, о том, что этот концерт будет снят на видео, и возможно попадет в какую-нибудь телепередачу. Реклама еще ни одному подобному заведению не мешала, и не долго думая они приняли наши условия.
   Все бы хорошо, но ко всему прочему мы еще и давно не репетировали. Было задумано утром порепетировать в этом же клубе. Еще одной проблемой было отсутствие у музыкантов инструментов. Кто же возит электро- и бас-гитары с собой на отдых. С электрогитарами проще, их можно заменить акустическими, ударная установка в клубе была. Вот еще бас-гитару бы найти. Но и здесь нам повезло.
   Ранним утром мы были в Лиске. Перво-наперво нужно было среди тысяч обитателей найти своих. Пользовались стандартным в этой местности алгоритмом: сначала спросили Нефа – его здесь все знают. А дальше вышли и на наших «бандитов».
   Все были безмерно рады встрече. На предложение поиграть ответили традиционным: «Да не вопрос», я парировал стандартным для этого случая: «Да не ответ», и подгоняемые «шлепками» разленившиеся музыканты отправились в путь. 
   Все прошло на «ура». С утра репетиция с приколами и свежими анекдотами, и Таней вокалисткой, которая не могла петь, захлебываясь своим смехом. Вечером - концерт. Клуб был переполнен киношниками, друзьями из Лиски и, естественно, просто отдыхающими.
После выступления все набились в ничего не подозревавший автобус, и как уже сообщалось свыше прибыли для финальной сцены празднования меня, или точнее моего рождения.
   Забегая наперед скажу, что это действительно было рождением.
   И вот под шум моря Шеф поет песни на заказ и не только, свои и не только.
   Мне 28 лет. Я никогда так ярко не проводил день своего рождения. Точнее ночь.
   Я лежу на каремате и с упоением наблюдаю, как танец костра отражается в глазах прекрасной Илоны. Она гример с киностудии, и во время съемки у нас завелся роман. Никаких планов мы не строим, и это помогает быть самими собой. Мы получаем удовольствие друг от друга, и от ситуации.
   Я пробегаю взглядом по всем присутствующим.
- «Что нравятся бедра той блондинки?» - игриво цепляет меня Илона.
- «Зачем мне чужие бедра, когда есть твои» - отвечаю я, и кусаю их, за что и получаю ладошкой по уху.
   Мне вдруг приходит в голову, что я еще ни разу не искупался, а ночное море так манит. И следуя традиции здешних мест снимаю с себя всю одежду, мы со съемочной командой еще не привыкли к такому порядку вещей, и еще частично находились в заключении скрывающих тканей. Тут же слышу отзывы и присвистывания Тани и некоторых киношниц, не ожидавших от меня такой открытости. Спиной чувствую, как Илона проводит меня взглядом до воды.
   Было тепло. Стихия ласково обнимала мое открытое тело. В ней была и забота матери и трепетная нежность любимой, ощущение бесконечности и собственной уникальности. Я хотел было позвать Илону, но передумал, мне казалось она откажется, а в этот день не хотелось слышать никаких «нет».
   Движение воды по телу действовало возбуждающе. Мне пришло в голову, что я с морем занимаюсь любовью. Это было необычно. Хотелось заплыть далеко. Я не спешил, пытаясь двигаться плавно и гармонично. Неизбежно нападали мысли о том, что вернувшись я наброшусь на Илону, и абсолютно не важно где и как это будет происходить. Наш роман начался недавно, и до столь близких отношений мы к сожалению еще не дошли. В этот момент я действительно хотел ее настолько, что еле сдерживалcя. Я плыл вперед, умышленно оттягивая грядущий эпизод наслаждений, прислушиваясь к своим ощущениям и поражаясь их силе.
   Дотошные психологи назвали бы это счастьем, а мне было абсолютно наплевать, что это и как называется. Казалось этим словом можно было испохабить и удешевить мои ощущения.
   Ладно – решил я, еще десять взмахов – и я возвращаюсь. Но не тут-то было.
   Сначала я услышал плеск воды позади. Обернувшись я увидел невдалеке Илону… Она подплыла ближе и провела рукой по моей щеке. Я вспомнил прикосновение ее ласковой кисточки, которой наносилась пудра, за минуту до съемки. Такое же возбуждение, ощущение уникальности застывшего мгновения.
   «Я очень сильно захотела к тебе» - на меня смотрели большие серьезные глаза. Я лишь успел заметить, что от ее замечательного тела из одежды меня отделяет лишь вода. Я впервые этот дар богов абсолютно голой. Мужчины, если кто-то из вас не в состоянии представить, что может быть такое, когда совершенно невозможно сдержаться – поверьте, такое бывает.
   Слова «Я хочу тебя» можно было не говорить, но я хотел их услышать и услышал.
Сложно было предположить, как будут развиваться события, когда не чувствуешь землю под ногами, но тогда нас это мало беспокоило. Глотая открытыми ртами воду мы целовали друг друга, замечая какими солеными были губы и кожа. Мы ныряли и искали губами самые трепетные участки тела.
   Было смешно и неудобно. Я даже получил ногой по носу, ведь кроме всего прочего нужно было делать необходимые движения, чтобы остаться на плаву. Но это только подстегивало нас. Наше желание стать единым целым доходило до безумия. Вода пенилась и брызги попадали в глаза. К лицу прилипали волосы друг друга. Дыхание, казалось, стало настолько громким, что разносилось по всему морю, и оно в свою очередь двигалось в этом ритме. Одно тело выпрыгивало из воды, в то время, как другое погружалось в пучину. Динамика плаванья и движений к удовольствию дополняли и усиливали ощущения. Это отчаянное барахтанье напоминало со стороны последние попытки утопающих выжить, хотя на самом деле это были попытки  перестать быть собой и раствориться в партнере. Я хотел чувствовать изнутри все: ее мысли, эмоции, всю гамму физических ощущений. Хотелось видеть ее глазами, и я видел.
   Последний всплеск соответствовал очень плотному удару по воде телами. Движения замедлились и стали как в тумане. Мы мало что понимали. Мне хотелось как можно сильнее прижаться и никогда больше не отпускать это удивительное существо. Борьбы с водой становилось все меньше, нам уже почти не было важно оставаться на поверхности. Мы все чаще погружались почти с головой, оставляя сверху мир, и всю жизнь до этого. Я смотрел в ее глаза и свято верил в то, что если бы не вода я видел бы в них слезы счастья.


   Я мог бы вспомнить о том, что если за нами бы не выслали лодку у нас вряд ли хватило бы сил добраться до берега.
   Я мог бы вспомнить, что если бы мы не были готовы тогда умереть, то не родились бы заново.
   Я мог бы вспомнить, что когда просыпающееся солнце разбрасывало свои бархатные лучи по глади моря, я уснул на ее нежных обнаженных коленях.
   Но разве это важно…

04.05.2004.