Сказание о серой мышке

Мышка серая с вечера богу молилась кошачьему,
Увлажняющий крем для шагреневой кожи прося,
И дома в макияже стояли, как будто незрячие
В безразмерных колготках полночных наперекосяк.

Переписка двух жен - обе c Евою близко знакомые -
Затянулась за тридцать с копейками для бедноты,
Эти сумерки быстрые доктор назвал бы саркомою -
Как захочешь тогда!- как захочешь тогда тошноты!

Голубою рекой бились венки на шее у Штраусса,
Словно в такт непонятному танку по имени “ТУ”,
Старый кактус за шторой лелеял свою менопаузу,
За бальзаковский возраст бутонов приняв пустоту.

А на Волге бурлак подпевал акушерке из Бостона:
”Будет с сушками чай, И купчиха заварит шалфей!”
Архимед позабыл свою реплику: “как оно?...вот она!
Эври – BODY!...
Эври…A-И-ДИ-КА ты в баню, Орфей!”

Взяв на душу бальзам и рогаликов с тмином по-рижскому,
Та снегурочка корсаку стаяла прямо в карман,
Оседлав броневик и направив посланье епископу
Или папе-католику, шел по пескам караван…

”Дорогая моя! Всё по щучьему будет велению,”-
На письмо облизнулся откормленный профиль кота:
”Он не ванне утоп, а в Урале - под пятым давлением;
Не беда, что вокруг нас с тобою oднa пустота!

Будут Добчинский с Бобчинским бодрого-доброго племени
Помидоры окучивать в штатcком - в Bерсальском саду,
Голубые дунаи разварятся вместе с пельменями,
И “Катюшу” споет на пиратском плече какаду,

Будет лампочка Ленина плодом висячим запрятанным,
Подмигнет и свернет на вольфрамовый Финский вокзал…
Ты держи меня нежно! Пока не покроется пятнами
Альбиносный тигровый джазмен с парой слов: “Я сказал!””

…..

Так усердно сермяжная мышка молилась Создателю,
Что коньяк пятизвездочный в небе к утру побледнел.
Этот возраст достался всем пиковым дамам
Kасательно:
Всех маститов, маститых и прочих чинов не у дел.


01.12.04