Тру-ода на отъезд Ксюши в Европу

Тру-чернотой зловредных мушьих лап
Изгажено июльское варенье.
И мне, увы, уже не наблюдать
Пудовых сисек легкое паренье.
Они, пыхтя, вздымались надо мной,
Дразнили наготою откровенной.
Чернел лобка мохнатый перегной,
Распространяя смрад по всей Вселенной.
Но нет тебя. Ведь ты съебалась прочь.
Тебя в психушке вылечат от маний.
Да, я забыл, зажравшаяся дочь
Балдеет от Голландий и Германий.
Но мне плевать на это. Был со мной
Твоей ****ы пожар нерукотворный.
С тобой не ебся - был я очень злой,
А поболтав в твоей ****е просторной
Своей елдою, был я ничего,
Пускай плешивый, жирный и с очками.
И харя не таращилась в трюмо,
А фейс светился аццкими зрачками.
Но ты съебалась прочь. Увы, увы!
Об этом я писал немного выше.
Болит головка, а для головы
Мне не сыскать и завалящей крыши.
Свалили сиськи, что сожгли дотла
Мои мозги пожаром инфернальным.
И я объелся битого стекла
И вскоре стал труевым и брутальным,
Но муха тут в варенье насрала.
Об этом  я писал уже вначале.
И муза тут расправила крыла
Бескомпромиссной мести и печали.
Я завалюсь на детскую кровать
Загаженное пожирать варенье.
Не скоро мне придется наблюдать
Пудовых сисек легкое паренье!