noir. богомашинерия

1. noir

мы - буквы в клетке черной кальки,
пришпиленной к небу.
богомашины,
беззубыми пастями жрущие время,
срущие временем,
сращивающие все в один огромный пирог с ревенем.
исходящие безразличной горькой влагой
персонажи фильмов noir
под ударом
асфальтовой неги
и червиво-багровой любви.

2. выход Голема

смуглый золотоглазый фраер
вползает
на поношенный, пыльный чердак,
вешает свой лапсердак
на крючок лунного света
в дырке окна,
внедряет в глотку
сто, двести грамм...
он - почти одинок.
он тоскует по дамам,
аккуратным домам,
Амстердаму и Алеф.
он - треугольник в нашем тесном кругу.
он - джаз в стакане виски.
каждый день натирает виски мыслью
о месте под холодным октябрьским солнцем.
лист клена,
желтый от долгой жизни
шершавый от укусов наивных шершней
и унылых муравьиных музык.

он вползает
на поношенный нами чердак,
вешает свой лапсердак
на крючок лунного света
в дырке окна,
внедряет в глотку
сто, двести грамм
и внедряется в сон.
теперь он - агент
под прикрытием милой улыбки.

3. прибытие Августина

здравствуй, мой милый Августин,
августовский король карнизов, дыхания в трубке, рыжего города
в ртутно-глубоких лужах,
студеных гор,
разорванной надвое Торы
и звездных окон
в железобетонном небе!
аминь!

он въезжает в янтарную залу
с улюлюканьем, свистом... и песней,
плетущейся сзади усталым хвостом.
пролетает под аркой,
полупридушенный винным вихрем.
он несет свою голову
на хрустальном подносе,
уводя из-под хозяйского носа
прелестную кошечку
в снежно-сдобных мехах.
он - вервольф, кричащий мне вслед:
"lang leven onsen broeder Ulenspiegel!",
и пепел Клааса бьется в его
рваную грудь.

4. мимикрия

рассветная радость -
тема для диспутов,
хлеб и вино
глухонемых
божественных пьяниц -
бескомпромиссная нежить,
измерившая шагами,
шарканьем сбитых подошв,
все звуки, цвета и слова,
распахнула окно
и спорхнула на ветку рябины:
жива!
затейлива и хитра,
как и прежде!
голодна!
все так же мертва,
далека и угрюма!

5. узел: теплый прием

встреча.
кнуты завистливых взглядов.
словно два кота
на весенней,
чуть теплой крыше
под смертельно больным небом,
обхаркавшим землю
мокротой туберкулезного света.
отступление ... мысль о побеге ... голод.
в горле -
кипящая смесь
упреков,
стонов
и пафоса.
золотые глаза
против бездны Луны,
опавшей на пыльный асфальт.
оба - мерзость, гроза и отлив.
что-то будет.

6. узел: Голем

одноклеточная ненависть.
мертвый аист
в сетях паука-браконьера.
что-то было.

7. узел: Августин

уравнение
с одним известным.
орешник, овраг.
"Jedem das seine"
в правом зрачке.
что-то есть.

8.

приветствие,
ложь на блюде
из грязно-белого золота.
камень за пазухой,
укутанный
замызганной тряпицей
правды,
пропитанной
двухпроцентным раствором
любовной патоки.
один:
предчувствие близкой развязки.
второй:
далекая перспектива
двойни,
брака
и чинного хода
свадебных катафалков.
пять смуглых пальцев-мавров
на горле.

9. прозаическое отступление: mittelspiel

С этого момента вы должны начать готовиться с к неумолимой развязке. Дело не в том, что лично мне вы неприятны или я одержим каким-нибудь мелким бесом, а только лишь в том, что такова будет структура того мгновения, когда вы прочитаете последнее слово, что вам придется умереть.
Не бойтесь. Смерть – это не бергмановское анемичное, худое, лысое нечто, зябко кутающееся в складки черного одеяния. Не мерзкая, шамкающая старуха с косой. Не глад. Не мор. И не семь казней египетских.
По крайней мере, моя смерть.
Вы не забьетесь в агонии. Не станете хрипеть и извиваться. Ваш кишечник не опорожнится, наполнив комнату зловонием. Ваши родные и друзья по прежнему будут приглашать вас в гости, кто попить чайку, кто – потрахаться, а кто – просто так, от скуки. Ваша собака все также будет каждое утро поднимать вас с кровати, требуя прогулки. Маленький племянник не прекратит досаждать дурацкими вопросами.
И, тем не менее, вы будете мертвы.
Задумайтесь над этим. Возможно, вам стоит прочитать то самое, последнее, слово прямо сейчас.

10. туман

Мрак расступается,
Гнет и ломает сердца,
Оставляет на руках
Отметины
И
Светится
Солнцем и маем.
Листья
И гроздья лун
Падают в лужи,
Плача, тая.
Черный сентябрь
Стонет
Катается по полу
Вновь становясь
Человеком.
Мрак расступается
Мир – у порога.

11. руки

Лес.
Убийца спешит от погони
Гладит стопами
Траву.
Метит деревья
Кипящей,
Благовонной
Кровью
Спящих богов.
А с верхнего яруса –
Внимательный глаз
И острое ухо.
Слежка.
И смех
Беззубым провалом