пустое пальто мониторный джин запепельно осыпался

сутуленно, неононово льда холодом горит уснувший город,
в спину пьяным ветром шелестит газетным объявлением
купона: куплю - продам себя - тебя.. на вызревшем вчера
асфальте льда и снега скользит миганьем сфетофора ало
красным в трещинах.. зеленый.. а был еще позавчера...
подмигивает мне лимононным синяя скамейка с урной у
окна, а из окна, под голубым витрин свеченья зазеркалье
веток, мертвенным узором неба порхают дерева в уборах
кружевным среди потусторонних звезд, заветренных
таинственных светил, в дали сияет нечто и молчит в
недостижимом, о хрусте снега, куржаке, о паре изо рта...
истаянно, скукоженно в грязи прижатые, побитые бичи,
дай закурить, хрипит, пружинисто сипит, шипит
натруженными за день шинами на перекрестках рев
бушующий поток машин, где до другого брега не выплыть
без ветрил, хрустящими, сквознящими шипящими
согласными без гласными затухших окон манна снега сна,
мигая мне сквозняще, там мается качелью карусельно из
за кисейных невесомых штор и ширм, вчерашними вестями
водопадами разящих пуль и шизоидальных дыр, программ
из новостей прайм - тайма, рекламными бодрящими
слоганами закостеневших фирм, хиты из рейтинга картин
всех нынешних и в будущем живущих поколений, тот самый
старый - новый фильм, тупым остервенением поющий
смерть в любви, в паденьях, взлетах - треньях промозглых
будней - дней, намыленных шампунями крови и гелями в
одеколоне марочных подпольных вин, грудастыми
бутылками в наклейках шоколадных без бикини тел, на
пляжах мой до дыр оранжевыми торсами и восковыми
тальями открытый су пе р - ма р кет магазин, открыта
дверь, зачем забрел сюда, забыл, за сигаретами, купил, в
кармане мелочь перебором, глухою звонницей ключи от
дома той квартиры, где никогда не жил, в шкафу на
вешалке в полиэтиленовом чехле мое забытое пальто,
опустошенный дым легко и тупо вьется в легких похотливо
голубым, потоком струй привычного порока, а сигаретно
трупно мониторный джин запепельно осыпался на клавиши
сереющим зароком, каким то утром, может завтра бросить,
изжеванными фильтрами пульсация курсора, над чайной
чашкою уснувшей буквою придавленно серебрянною
ложкой в молчании застыл, укутывая в сон, где никогда я
отчего то так ни разу не был, ни ненавидел, ни любил, ни
грезил и будто бы совсем там никогда еще вчера.. не жил.