Пrомежутки

Однажды луна в сером небе появится
Глазом сверкающим, круглым,
Как год. Быстрой молнией в тучи уйдет,
Долгим дымом  за черные ветви закатится –

В кронах… И в гульденах спрячется –
В теплом мерцании, в белых ладонях.

Никто не догонит ее, не откроет
Туманных знамений цветущего вереска,
Черной воды и дрожащего дерева,
Корни которого листья закроют –

Здесь призрачный, в саван одетый, могилу мне роет,
И песни поет только ей.

Мать зверей грязно-белых,
Покрывшихся пеплом от воя,
Своих собирает детей,
Звезды мечутся бешеным роем

В короне Ее. Свет течет желтым гноем
По старому ведьмы лицу, и находит покой лишь в болотах,

Где сумрачный кто – то
Кричит на густую траву, крылья сложив,
Глазами сверкая во мгле.
Не поможет он мне –

Обезумел, низвергнут, низложен…
Пылать ему в белом огне.

Рассказал ангел мне,
Весть принес на горящем от голоса Бога мече,
Сердце выжег, и дух устоять мой не может,
Несется сквозь свет в темноту.

На покрытом блестящим алмазным песком берегу
Пляшут феи. Изранены ноги, и кровь

Возвращается в землю…
Забыта луною любовь, тенью корчится
В темных подводных чертогах –
Осталось немного, ее скоро время закончится,

Вместе с туманом уйдет,
Вместе с солнцем мне плоть разорвет

За все слезы, что свет на надгробьях моих проливал.
Ветер тучи позвал
За собою. Проснулся, узнал,
Чье лицо видел в небе. Опять проиграл

Свою душу, и долго кричал,
Вспоминая, как шел за прозрачной луною –

Вернулся домой.
Вздох чужой? Кто – то в комнате?
Ангелы темные, словно осколки зеркал
В эту полночь?

Иль лунная дочь вниз спустилась
И стерла свое позабытое имя из строчек его?..