Полу...

Полупрохладными ве4ерами залазишь мне в душу полупрохладным шёпотом. На мелких лапах полутонов, полузвуков, полу4еловеком пишешь стихи на кирпи4ных стенах, исполняешь желания, испепеляешь лисьими ухмылками. Не ад, но и не сахар, особенно когда эликтри4ества нет ни капли - ножками-ножками - до 4етырнадцатого, к тебе, дальше от полузвуков полупрохладных ве4еров, дальше от 4айных самокруток. Покурим? Курим. Грозди сирени фиолетовыми гронками тянутся к всемирному тяготению, редкими пятиконе4ными цветами загадывает желания, растворяясь мягкой горе4ью на языке, по горлу, звеня цветом, я мол4а 4итаю стихи, слезами на подбородке дрожит страх. Запах усиливается к утру. Звёзды ближе с 4етырнадцатого, протянуть руку - ухватить уголок - царапнуться остриём, капнуть кровью, огор4иться. Тоже мне дела. В джезве поднимается пенка, отпуская огор4ение полуголодным бродягой. 4то-то безвозвратно упало и разбилось на осколки меньше клетки инфузории туфельки. Я к этому привыкла, а клея всё не хватает, любовь убывает. Бывает. Тоже мне - полноценная полукровка истекает кровью под моим балконом, выкрашивая асфальт винно-малиновым цветом. И поздно вязать вены косами, зашивать глазки крестиком. То4ка. Междометья неуместны в краткости 4ёрного по белому, про4итанная в самолёте повесть оставила известковый осадок в душе, заложенной за задолжности. Кому? Соседу за градус. Глупо? Хм… а по другому до звёзд - ну никак… Рюмки уменьшают расстояние, до Москвы, в 4астности. Гладью вышиваю лунные кратеры с лунными же зайцами, охо4усь на теней, вялых поутру.  Утром и я слишком тёплая, распространяю температуру в никуда и к никому, стремлюсь дрожащим адамовым яблоком, выбивая дробные трели о зеркала … улыбо4ку - 4ешским 4еширским кошкам. Луна на полузра4ке. Полуглумливые ожидание - времени нет и нет опозданий. Хрупкий иней, обволакивая, кусает за уши. Полузима-полуосень - межсезонья градом бьют, сбивая звёзды на ладони. Повторные рефлексии касаются звуков в полуестественных оболо4ках. Как обы4но Солнце выкатывается из левого зра4ка, ослепляя правый. Пусто, а за горизонтом море и улыбок тоже, жёлтыми лу4ами режущими кожу, посыпая солью крупно-каменистой. Больно. Больно. Больно.  Полуэмоции сжимаются до мелких истери4еских искорок, знобя разрядами, обволакивая междометьями запястья, заклинаниями, восклицаниями, красками, штрихами, шприцами, углями, маразмами, пешеходными разметками, божьей искрой, мокрой кистью, вязкой гуашью, 4ёрной тушью, мелким щебнем, ярким узором, индийской хной, хирурги4еским скальпелем, пустым звуком, бесконе4ным временем - становящимся бременем, давящим на пле4и, болтающим ножками. А мне - только крохи от звёздной пыли из тол4ённого мыла, по4ти святая от полусвета, по4ти бесовская от полумрака, жгу ладьи твоего небытия, гружённые эстетскими полуобмороками - грибные взрывы нашатыря. Громко. Бессознательно. Ассоциации горят не хуже рукописей. Диктаторство, как спасение от испарившихся идей. Шаг влево - купорос. Шаг вправо - бегство. Шагаю назад, к 4ьему-то бережному берегу, вплавь, на спине, закрывая глаза от звёздной полупыли, полупеска …