Сон четвертый Все таки лед

Липкими хлопьями снег в  глаза,
Чистого воздуха вздох последний,
Под небом, чей цвет теперь бирюза,
Страшно лежать. Образ бледный
Дымным туманом явился твой.
Черными крыльями взмах нервный,
Ты улыбнись! Я все же живой,
Хоть ты и есть мой могильщик первый.

Иглами стужи сдавило грудь,
Алым на белый, лью краски.
Знать бы, что выбрался кто-нибудь,
Было бы легче снимать маски.

Было бы легче знать, что не зря
Волоком шли сквозь горный заслон,
Бросали в пучинах свои якоря,
Ныряли в проемы чужих окон.
Тысячи раз срывались вниз,
Сотни веков карабкались вверх.
Под нами крошевом старый карниз,
По нас отпевал оперенный стерх.
Мы пытались найти тонкую грань,
Впадая в беспамятство чьих-то основ.
Сжимали друзей крепкую длань,
И не отказывались от оков.

И вот, когда выпало тенью судий
Выбрать кто прав, а кто не силен.
Мы проиграли, мы все-таки люди,
Те, кто покрыли могилами склон.

Белыми хлопьями снег. Холод.
Я покидаю привычный кров.
Ты помолись. Утоли голод,
И не вспоминай этих глупых снов…