Но где-то там я поверил косе в руках седой женщины...

Я поверил косе в руках седой женщины,
Видел в капле росы стеклянные трещины.
Я встречал много жен, я встречал много вдов,
Тех, кто был обречен, кто был в толк и врасплох.

Я встречал пешеходов на дороге в Элизиум.
Разговаривал с вороном и играл в салки с крысами,
Пил с Шопеном вино, разбивал с Брамсом альт,
Восходил на балкон, где трудился Пилат.

Но где-то там, где-то там,
Где храмы сжигает вера,
По искренним в танце ветрам
Гуляет белая пантера…

Я пил чай водопадов из чаши забвения,
Я встречал идиотов, безумцев и гениев.
Был монахом в хлеву, многоженцем в венце.
Я бывал наяву, на краю, на конце…

Я познал, как за грош купить все насущное,
Нанес визит вспять и ответный – в грядущее.
Был крещен в дзен-буддизм, вшел в ботфортах в мечеть,
Обратил в экстремизм, как послушницу, смерть.

Но где-то там, где-то там,
Где храмы сжигает вера,
По искренним в танце ветрам
Гуляет белая пантера…

Я монетой платил за жизнь неразменною.
Исшагав семь галактик, – расшибся о бренную…
Уходил от любви, убивал на войне,
Встречал тех, кто не пил и топился в вине.

Я кричал о чести, бросая монетами,
Как рожденьи ублюдка, – в закон – прецедентами.
Тёр шинель по камням, сторонился равнин,
Всех на «Вы» и раба величал «господин».

Но где-то там, где-то там,
Где храмы сжигает вера,
По искренним в танце ветрам
Гуляет белая пантера…

Я в стальные кресты гнул олово свастики,
Гастролировал с Воландом, марал листы с Мастером.
Презирал королей, шел в восторг от шутов,
Выпускал в небо змей, топорищем топ в ров.

Я чурался щедрот из рук своей родины,
Надругался над ливнем омытой смородиной.
Я не помню свой дом, я забыл, сколько лет,
Я твержу лишь одно: «Суета всех сует» –

Ведь где-то там, где-то там,
Где храмы сжигает вера,
По искренним в танце ветрам
Гуляет белая пантера…