Напьюсь в сосиску, начудачу...
Напьюсь в сосиску, начудачу
В последний раз и напоказ,
Войду в нетопленую дачу
И отверну на кухне газ.
Балонный окисел метана
Вдохну, как наркоман дурцу,
Пока посмертная сметана
Не растечется по лицу.
Небрит, кромешен, неприятен,
Как черт горячечный, в углу
Я в диадеме трупных пятен
Валяться буду на полу.
Разбухну жижей разложенья.
Впитают стены трупный яд.
Мне мыши в сытом возбужденье
Глаза и уши отъедят.
Сухие легкие сугробы
Мой склеп убогий занесут,
Пока истлевшего без гроба
Не призовет Господь на суд.
И я скажу: Всевластный Претор,
Не верь, не бойся, не проси
Меня, – я – шелудивый ретор,
Немытый пасынок Руси.
Махнет Господь ладонью старой,
Даст кипятку и табаку,
Укажет тесаные нары,
Где я угреюсь на боку...
И с губ сотру собачью пену,
Стопы пречистые лизну,
Осознавая постепенно
Немыслимую новизну.
11 мая 1979 года
Свидетельство о публикации №104110600328
Меня не удивляет, что кого-то подташнивает. Видеть в окружающем лишь эдельвейсы - тоже позиция. Но я вот на днях был у одного своего старого знакомого, у него довольно продвинутая стадия Альцхаймера, и на то, что он в недавнем прошлом был крупнейшим специалистом в области генной инженерии, указывают разве что условия, в которых он содержится, да уходящий за горизонт лоб мыслителя. А в остальном... пена, пятна и жижа... Это правда.
Не так уж, чтобы очень я против эдельвейсов, и без них ведь никак, но пусть эдельвейсы будут честными, хотя бы как ваши стихи.
Павел Самсонов 10.11.2004 22:44 Заявить о нарушении
Благодарю за учтивое внимание.
Василий Пригодич 11.11.2004 02:59 Заявить о нарушении