Погибшему...

Ты ушел, не успев напоследок в глаза мне взглянуть.
Вижу в снах до сих пор как от боли корёжило грудь,
Как хватаюсь в бессильном ознобе за вялость руки,
Ощущаю тепло, но оно уже в сложном пути
Устраненья от наших земных никудышных проблем.
И от воя тогда своего я металась меж стен.
Вижу кровь, но блокирует что-то в сознанье моем.
Не могу осознать, что есть я, но нет больше «вдвоем»,
Чьи-то тени заполнили дом. Кожа и кашемир…
Что-то кто-то спросил, я ответила. Сузился мир
До предельно простых и понятных для робота дел.
Отвечала, писала, звонила… а ты улетел...
Как ты мог?! Мои дети так боготворили тебя.
Я пять лет прожила, словно в сказке, безумно любя.
А какой-то ублюдок, решив, что горсть денег важней,
Хладнокровно забрал тебя у твоих близких людей.
Время лечит? Пустое! Три года, как пытка водой,
Капля в каплю бьет снящийся облик улыбчивый твой.
И, когда меня греет сквозь тучи пробившийся луч,
Я уверена: помнишь нас, нежен, горяч, всемогущ!