Странно, ночью проснувшись, почувствовать правую дату

Странно, ночью проснувшись, почувствовать правую дату…
Словно правую руку. Антенны сутулый треножник
Оком мертвой форели глядится в окно виновато.
Он – один из немногих, кто знает, что я – подорожник.

За разбитыми фарами осени – обморок вьюги,
Убеленный мечтой о немного подтаявшем снеге,
О сугробе, воздушном, как облачно – рисовый пудинг,
О прострелянном стаями птиц облепиховом небе

В хрупкой траурной рамке предгорий, допивших остатки
Золотушного солнца. Темнеет резной подстаканник
На столе, где початая банка с консервами « Chatka «
Неопрятно блестит на льняной отутюженной ткани.

Я – за печень трески, за любовь, что – до рвоты, « до гроба»,
За прилипшие к скатерти крошки ванильных пирожных,
За больную миндальную ветку в перчатке озноба,
За приложенный к содранной в детстве ступне, подорожник…

Отдираю тебя от себя, вместе с мясом и кожей,

Благородный, усталый, родной оловянный солдатик,
Самый стойкий мой, бедный, упрямый, бесстрашный, ранимый…
Маяки…обелиски на выцветшей контурной карте
Теплым светом встречают друзей, проносящихся… мимо.

Мы – сиамские. Нас разделяют… терпи – без наркоза
Узловатые вены Гольфстрима… кресты « неотложек»…
Самолет расправляет над городом крылья стрекозьи
Прежде, чем развороченным брюхом примять подорожник.

Ах, что делать…что делать…капризы нелетной погоды…
Оловянная грудь в орденах…безутешная осень -
В обездоленном выдохе, сухо царапнувшем воздух,
Отрывающий птиц от парома с отрубленным тросом.

Странно, ночью проснувшись, почувствовать правую дату…
Странно, ночью проснувшись, почувствовать...
Странно, ночью проснувшись...
Странно, ночью...
Странно...