Птица

Она сидела напротив меня, склонив голову на бок, и смотрела своим всепроникающим взглядом.
«Что тебе нужно?» - спросила я ее.
«Твою душу», – ответила она, проникая в самое сердце.
«Я не могу отдать тебе то, чего у меня нет!»
«Ты не права», - она пододвинулась поближе, шелестя крыльями. «Отдай ее мне и обретешь свободу!»
«Я не могу собрать ее осколки в сердце воедино».
«Позволь мне это сделать за тебя», - птица протянула ко мне свои крылья, обдав теплым воздухом, словно окутывая дыханием. В глазах ее мелькнуло нечто неуловимое, тревожно сковавшее мой разум, словно лед зимнюю речку.
«Но я должна сделать это сама, в этом моя жизнь!» Я попыталась оттолкнуть ее, но только еще больше погрузилась в  пылающие во тьме перья.
«Ты не сможешь. Ты растратила свои силы напрасно, потерялась в глубинах своего сердца. Тебе никогда не выбраться на поверхность. Покорись мне и я отпущу твой мятежный дух на волю».
Закрыв глаза в попытке собрать остатки разума воедино, я пыталась сопротивляться ее мягкому, убаюкивающему голосу, чарующим прикосновениям нежных крыльев.
«Нет!» - крикнуло сердце из последних сил, прорываясь сквозь дым забвенья, окутавший тело плотной мглой.
Ее бездонные холодные глаза смотрели сквозь меня, словно пытаясь расчленить суть мою на атомы и унести с собой. Она ушла на этот раз, не сказав ни слова на прощанье, оставив лишь мимолетное воспоминание о своем присутствии да несколько перламутровых перьев в моих волосах.
Я давно чувствовала, что она придет, ждала с нетерпением и страхом. Страстно желала ее увидеть и одновременно ненавидела.  Потеряв нить жизни, я манила ее словно беззащитный раненый зверек в лесу, привлекающий хищников своим кровавым следом.
Ее появление испугало и обрадовало меня. Что-то безумно волнующее было в ощущении, что взгляд этих беспощадных карих глаз проникает в меня, пытаясь обезоружить  и увлечь во тьму.
Я устояла в первый раз перед ее сумасшедшим напором, собрав остатки израненной души в кулак, зажав в руке свой талисман – свою молитву. Но она вернется! И каждый раз противостоять ей будет все сложнее и сложнее. Так будет до тех пор, пока она не выпьет мою кровь до дна, не осушит моих слез. А потом, насладившись моим падением, унесет то, что останется, в свое гнездо, где миллионы таких как я  доживают свои дни, забытые людьми и Богом.