Байки, россказни, околесицы

БАЙКА

/быль/

Есть в Москве, на Нежинской улице
Эка невидаль! - Круглый Дом.
Как огромная белая курица,
Кудахчет и квохчет он над гнездом.

Солнце рассветное над наседкою
Встает малиновым гребешком.
А днем, глядишь, над Бабкою-Дедкою
Снесено золотое яйцо: "Ко-ко-ко!"

Бабка-и-Дедка - пенсионеры - волнуются:
Как яйцо золотое разбить?
Бьют его ложками, - мечется курица,
Мыши вон бегут из Дома-Избы.

Молодожены стоят во дворе и целуются.
Солнце (чтоб не мешало) толкнули рукой -
Покатилось, и - вдребезги! - плачет курица,
Двор просиял золотой скорлупой.

Дворник подмел золотые скорлупки,
Выбросил золото в мусорный бак.
Ночью вернулся к нему, как преступник,
Крышку открыл, кинул дрожжи, чудак.

Солнце всю ночь бродило, как брага,
Честн'ым люд'ям мешало спать.
Вызвали милицию. Дворника забрали в тюрягу.
(За фулюганство. Будет теперича знать!)

В милиции шили "солнцеварение",
Но - хоть убей! - не нашли статьи.
Отпустили домой. "Какое везение! -
Дивился народ - Не могли найти!.."

Дворник вернулся, ведро самогона
В машине стиральной тотчас заварил;
Пил, возмущался, что нету закона,
Державу на кухне честил и корил.

Сын, пионер отпетый, отъявленный,
Над папой смеялся; бранилась жена -
Пьет, мол, алкаш, самогон неразбавленный,
И так, и разэдак, какого рожна...

А на балконе, на этаже девятом
Жил одинокий белый петух.
А на шестом или пятом
В ванне хрюкали поросята.
Был июнь. По Москве летал пух.





ОКОЛЕСИЦА

Солнце волком огненным мечется,
Натыкается на церквей купола;
Через Каменный мост убежало в Замоскворечье -
Крик желтый раздался, пронзая лучом, как игла.

Юрий длань опустил, бороду вскинул,
Протрубил: "Эт-та што-о?!.."
Зашевелился зеленый Минин,
Зеленому Пожарскому шепнул: "Хараш-шо!"

Блаженный Василий воскрес, вериги скинул,
Сдуру плюнул в одноименный храм.
На Красную площадь пригнали скотину, -
На Красной раздольно стало скотам.

В Мавзолее потянулся засушенный Ленин:
Зевая, вывихнул челюсть. Попытался встать.
Караульный заметил - метнулся тенью:
"Стой! Стрелять буду!.. Лежать!"

В Таманской дивизии взбесились танки:
Снесли ползабора, умчались в поля.
Отцы-командиры очнулись от пьянки,
Танки погнали с полей как телят.

По Москве-реке, кверху пузом,
Огромный и белый как пароход,
Плыл осетр. Черная "Волга" пошла юзом
И, пробив парапет, упала с моста, задрав капот.

"Туз" и шофер, наглотавшись икры, выплыли.
Две тонны ее разлились как нефть.
Икрою народ накормили на выборы
(И нашли скоропостижно в икре захлебнувшуюся,
Ту, которая в машине, Даму Треф.)

С солнца, как с волка, спустили шкуру,
Выдавали ее за золотое руно.
"Дело о солнце" поручили МУРу.
Дело закрыли. Стало темно.

Впрочем, хватит нести околесицу-
Ею забиты стиха все углы.
К здравому смыслу приставим лестницу,
Станем прямее струны и стрелы.

Смысл-то в том, дорогие-хорошие,
Что Смуте Великой настал конец.
Петр, голову хватит морочить-то,
Так почему был зарублен стрелец?!..



РОССКАЗЕНЬ
 
Хлебопека Пышкина тесто любило;
Так липло к нему, что просто беда:
Не Пышкин тесто, а тесто Пышкина месило,
Так клеилось, что от Пышкина не оставалось и следа,-
Одно сплошное тесто.

А дворника Метелкина мусор боялся,
Так боялся, что просто страсть:
Он от Метелкина во все углы совался,
А Метелкин его оттуда ну никак
И ничем не мог достать.

От парикмахера Одеколонщикова
Вечно несло одеколоном.
Одеколонщиков очень любил одеколон.
Он брызгал его везде,
От одеколона стал каким-то зеленым,
Но потом разлюбил одеколон
И пристрастился к огуречной воде.

Пасечник Сотов был калач тертый,
Ну до того тертый, что нету сил:
Сотов с пчелами вместе в соты
Мед приносил.

А скотник Вилов не был скотиной.
Он до того душевный был,
Что его всякая любила скотина.
Он даже в рубахе красной перед быком ходил,
И - ничего!

Столяр Плотников был таким столяром,
Что его все ругали плотником,
А Плотников обижался и поправлял,
Что он не плотник, а столяр.
Но его все всё равно называли плотником.

Банщик Паров никогда с мылом не мылся.
Он объяснял это так:
"Ну, что ты в бане намылился?
Грязь с потом выходит, чудак!"

А бакенщик Весельный дружил с банщиком Паровым.
Такие были друзья, - не разлей вода:
Как баки зальют, ходят веселые,
Но на работе - ни капли, трезвые всегда.

Таксист Шашкин не играл в шахматы
И в шашки тоже не умел.
Он был вообще малограмотный,
Но семизначные числа складывал в уме.

Садовник Жар-Птицын
Их всех как облупленных знал,
И всем вышеназванным лицам
По списку
Золотые яблоки рассылал.