Она любила его... вадим плюс лена...

                I.Вадим+Лена=...

Она любила его, любила так, как могут любить только дети, просто за то, что он есть на этом свете.
Что ей посчастливилось его узнать.
Ей так нравилось просыпаться утром и смотреть на него, еще спящего, такого беззащитного, с чуть подрагивающими ресницами. Теплое плечо его было рядом, Он был рядом, и от этого где-то глубоко внутри рождалось, каждый раз заново, и жило своей жизнью щемящее чувство неотвратимости потери. Эти ощущения сливались в один большой ком, подступающий к горлу, не дающий дышать, тихие слезы подступали к глазам, как будто кто-то невидимый включал и забывал выключить кран. Она так боялась, что он увидит эти слезы, она не смогла бы объяснить ему свое состояние, как не могла объяснить его самой себе.
Просто был Он, было счастье и почему-то оно было таким. Она знала, что могла бы умереть за него. Господи, она даже в глубине своей души подозревала, что могла бы убить за него. Она любила так, что по ее ощущениям он был ею, она была им.
-Женись на мне, - однажды, глядя на него сквозь прищуренные ресницы, тихо сказала она, сама, удивляясь собственной смелости, и с отчаянием понимая, даже предугадывая, что он отшутится. Внезапно перехватило дыхание, как перед прыжком в холодную воду. Легкость его отшучивания, была отрезвляющей.
Она поняла, что никогда, никогда ей не быть его женой. Она поняла, что ее любви для него было много. Это обязывало его, а он так не любил обязательств.
И внезапно пришло ощущение свободы, свободы от него, но боль осталась. И на излете этой боли, встретив через год хорошего парнишку, она решила выйти замуж.
- Приходи к нам на свадьбу, – попросила она.
И, как ни странно, он пришел. И была шумная свадьба, веселая кутерьма. И внезапно, как это мы всегда понимаем, он понял неотвратимость потери. Он вспомнил, как однажды, проснувшись, он увидел ее влажные глаза, тогда он не придал этому особого значения. А сейчас предательская влага подступила к его глазам, но у него не было носового платка…