В месяцы удач, на праздниках богов

                Серебряная кровь!!!!
                Ты проиграл в игре богов!!!!
                Hell

Я притаился в основании ночи,
Надвинув капюшон и слившись со стеною,
Но трубку раскурив от факельной свечи,
Себя открыл косому ливню.
Глаза и уголь лишь сокрою.

Я погружал слепые руки час назад,
И холод сковывал оранжевое пламя,
Ведь пальцы птицами над пламенем летят,
И ветер формирует в шаре
То, что невидимо глазами.

Но снег растаял, вечер в зное ближних звёзд,
Что в небе высветилось рябью на оковах.
Готовит лунный зверь во весь суровый рост
Прыжок на лунную дорожку,
Мечтания о волчьих вдовах.

Покуда спит он, блики шерсти золотой
Я собираю на виток свободной сферы,
Мне магию избывший факельный остов
С надеждой тайною на солнце
Пинает яростно химеры.

Такое ль пьют вино на праздниках богов?
Фонтан, наполненный дождём, с безглавой девой…
Хей, лунный зверь освободился от оков!
Я правой пью в его сияньи,
Её стопу сжимая левой.

Она крошится, в камне сходится кулак.
Меня схватило отвратительное нечто,
Но я, привыкший к повседневности атак,
Вгрызаюсь в мягкий свод колена,
И пью, и это будет вечно.
*
Не молода она, жир узкие лохмотья
Приподнимают, и качается живот,
И страшный шрам – головоногие  ломотья –
Кривится, будто бы в усмешке красный рот.
Голодный спрут стекает к дышащему лону
В потоке хлынувшей воды из груди пор
И нахлобучивает грязную корону,
В глаза отряхивая застарелый сор.
Рога искрятся в ручейках солёной пены,
Её барашки наползают и с боков,
И надвигающейся мутною пеленой
Инстинкты судорогой набивают шов.
Всё так же судорожно – пытка, содомия? –
Что то за звук обозначает бранный счёт
На грани ветхого сознанья – будто имя,
Среди отбросов написанье чьё течёт?
*
Бог свечой зажигает настольную лампу,
Бог садится, спускаясь, за письменный стол,
Разливает свой приторно-сладкий тосол
По высоким фигурным железным бокалам.
Пригубляет ноздрями предутренний воздух –
В небе пахло цветами весенних лугов –
Провожает кивком уходящие звёзды
И приветствует нас в эти Будни Богов.

Мы – светила, мы сонны, нестройны и дерзки,
Машем белыми крыльями наперебой,
Как девчонки-художницы кистью скупой
Наших глаз рассечённые жёлтые пески.
В нас напыщенность солнц и возвышенных мэтров,
Мы – адепты и блики лазурной близи,
Вместе мы составляем эфирные ветры
С турмалинами в частых решётках корзин.
*
О боги, к вам я вопрошаю!
Когда, во рту согрев вино,
Любимой груди орошаю,
Мне в откровении дано
Привечить их переселенцев,
Пройдущих в трепетной близи,
Найти ничтожных отщепенцев
В отравленных плодах корзин.

О боги, мне вы помогите!
Не сохраняют формы рук,
Но к небу тянутся в зените,
Как на богов взнесённый лук.
В холодном ветре твёрже стали,
В губах же – мягкий спелый плод,
На расстояньях множат дали,
Вблизи пугаются свобод.

О боги, жду холодных капель,
Дождя, склоняющего митру,
Неразбиваемых зеркал.

О боги, к вам я вопрошаю!
Когда согретое вино
Безнаказанно иссушаю,
В мне поселяется оно.
Вперяя внутренние взоры
В его бесполые черты,
Найду кровавые заторы,
Что разбиваются киты.

О боги, мне вы помогите!
Мне разрезают толщи рук
Сосцы, решённые в граните,
В пытании любовных мук.
Любимой груди обретают
Атласных кож кровавый сок,
И там, где губы прорастают,
Я пью сбегающий поток.

О боги, жду погибших пятен,
Они, что рдеют и зовут,
Дадут иные описанья.
*
Она прекрасна, обезумевшие годы
Безмолвно скрадывают тени жарких лет,
Её купают снисходительные воды,
Ей эту лёгкость добавляет стройный свет.
Она следит за чистотой рукопожатий,
Когда в ладони укрывает поцелуй,
Когда духи занятий трепетных зачатий
Впивают в тело рычаги душистых струй.
Семнадцать лет лежит меж нашим отреченьем,
Когда в предутренний и предрассветный час
Ты родилась как будто заново влеченьем,
Что так естественно испепелило нас.
Ведь в день, когда тебе исполнилось семнадцать,
О беззаботная девчонка, я открыл
Глаза впервые, коим суждено остаться
В глазах твоих и новых средоточьях сил.
*
Мы бродим здесь по воспалённым мостовым,
Мы наслаждаемся присутствием друг друга,
Мы остро чувствуем, что недовольны им,
И нам не выбраться из колдовского круга:
Прошло пять лет…

Проходит день – что за бездумное веселье?
Но лишь когда умру я снова, ты поймёшь,
Что эта музыка, которой ты живёшь, -
О, как малы её спонтанные владенья!
Прости, меня зовут крошащихся светил
Едва звучащие, изнутри напирая,
Последних звуков флейт кричащие мечи,
И я рождаю кровь, и эта кровь вторая.

Мне надо идти и считать пятый факел на южной стене всех руин древних городов искомым.
Но что даёт мне моё право убивать?
Только стремление.
*
Святая отповедь не смеет остановить круженье сил
В чужих безлюдных переулках скитаясь, не найдя покоя,
Упав в зловонную канаву, бог там же, верно, обронил,
Своё писание, в котором не предусмотрено такое.
И рухнул свет, и надломились те мироздания столпы,
Которым завещали право низвергнуть в страшное молчанье
Небытия миры, которым была дана его стопы
Святая прелесть, безысходно теперь стогласное рыданье.

На этот праздник ежегодный оберегающих богов
Придут лишь те, у коих нити чернеют саванов и слов.

Ты помнишь нас – падут светила, что сонны, скученны и дерзки,
И это тоже наше право – как наших глаз златые пески –

На этих праздниках зловещих демонических богов!
В их месяцы удач!

12, 24, 26 января, 18 мая 2003 г.