Журфак1-6. Поэма 5. , Сергей Ромашко...

Поэма 5. Сергей Ромашко…

Отец – понятно: генерал –
Был и в семье авторитарен --
И он, конечно, приказал:
-- Пойдег, закончив школу, парень –

В строители…
Его резон,
Что сын, подхватит эстафету,
Судьбу устроив в унисон
Родительской, успешной… Эту

Идею реализовать
Отнюдь не собирался отпрыск…
Конечно, и на мне печать
Отцовских достижений, отблеск

Его карьеры -- мед и яд…
Я, к счастью, бедности не ведал,
Не знал и роскоши. Царят
В семье простые нравы. Предан

Отец эпохе… Он, отец
Из Беларуси, мама тоже...
Еще бы батьке не хотеть
Сынком-строителем умножить

Семейный инженерный клан:
Едва лишь получить дипломы
Успели, как лавиной к нам –
Враги… Пришлось бежать из дома.

В отчаянье людской поток,
Спасаясь от орды фашистской
По всем дорогам – на восток
Стремился, обезумев… Шибко



Народ ошеломлен… Побег,
По счастью, у моих свершился
Удачно… Далеко не всех
Фортуна сберегла… Учился

Не только возводить дома
Отец – азы науки ратной
Давались в вузе. Жизнь сама
Не раз показывала внятно:

Коль малость подготовлен – шанс
На выживание умножен.
Потерь немыслимых баланс
Сражений приграничных, может

И этим также объясним
Сображеньем дилетантским:
Фашист был подготовлен… С ним
Полуобученным солдатским,

Обезоруженным тупой,
Безумной пропагандой, массам –
Заведомо – не сладить… Бой
В Кремле давно проигран… Матом

Несчастных новобранцев шлют
С винтовкой без патронов – в пекло.
Их, необученных убьют…
Но на крови погибших крепло

Сопротивление орде…
И мобкоманды извлекали
Мужчин на всех дорогах, где
Потоки беженцев стекались…

Так стал солдатом мой отец.
Он воевал на южном фронте
Как все в окопах… Под конец
Пришел приказ: вернуть к работе

Гражданских инженеров. Вновь
Строителям за дело браться.
Еще не вся пролита кровь,
Но начинала возрождаться

Страна и строить… Впрочем, он,
К профессии вернувшись, штатским
Отнюдь не стал. То полигон
Сооружал секретный, «штатским»

В войне послевоенной, льдом
Пахнувшей, антиподам, бяку
Готовя… Строил космодром
На Байконуре тоже… Батьку

В московском доме не застать
Неделями… В командировках
Ромашко старший… Подрастать
При маме и сестре… В головках

Детей Иваныча – к отцу,
Его работе – уваженье
От нашей мамы:
-- Не к лицу
Вам шалости. Ведь положенье

Отца такое, что его
Дочурке и сынку не личит
Ни баловство ни озорство.
Любой в вас пальцами потычет:

У генерала детки, мол…
Но, в общем, мало беспокойства
От нас… Учились… В комсомол
Поочередно шли… Геройства

Не обнаруживаю в том,
Что не был двоечником. Маме
Спасибо – генеральский дом
Сверкал, сиял ее трудами.


Заметим: в огненные дни
Она на рубежах столицы
Окопы рыла… Cохрани
Об этом память, сердце! Длится

Неотгремевщая война
В cердцах, войною обожженных…
Чего-то строила она
В Татарии... На них, на женах

Фронтовиков держался тыл…
Потом, когда отец в карьере
Прорвался, маме запретил
Работать. Должно в полной мере

Ей отдавать себя семье.
Вот так и жили… Лишь добавлю:
Что в нашенском житье-бытье
Ей главной значиться. Я славлю

Ее самозабвенный труд
Домохранительницы тихой…
Отец суров и нравом крут.
Понятно: он вне дома лиха

Хватал изрядно день-деньской,
Верховной власти приближенный,
Мощь Родины крепил… Домой
Как нерв являлся обнаженный.

У генерала выходной
Так редок, как у прочих праздник.
Но и в дни отдыха порой
Он на объект спешил. В напрасных

Мечтах моих—отец денек
Мне посвящал, забыв о стройках…
Лищь изредка батяня мог
С собою брать, коль жутко строгих

В объекте не имелось тайн.
Тогда часок -- инспекций после --
Брели по кромке леса. Там,
В дубраве темной, в ясном поле

Слегка оттаивал отец.
Здесь отпускало напряженье
Губительное для сердец…
Я наблюлал, что уваженье,

Оказываемое нам –
Мне за компанию, понятно --
Не лживым было… Знать, делам
Отца все цену знали… Пятна

На репутации коль есть,
Непросто, будь ты марщал или,
Генералиссимус, известь…
Ну, а пред батькой не юлили,

Он пресмыкательств не терпел
Ему, «с подходами» -- не льстили –
Он с теми, кто осанну пел,
Общался в лапидарном стиле,

Предполагая: здесь подвох
И надобно проверить строже.
А с тем, кто делал дело, мог
Порой и пошутить. Положим,


Начальства шутки не всегда
Включают адекватный юмор.
«Отец народов» иногда
Поюморит – глядишь – и умер

Тот, с кем изволил пошутить
Генераллисимус-мизантроп…
Отец шутил – и людям жить
Приятней было… Русской мантрой

Служила щутка сотни лет,
Порою орден заменяла.
И точно, зажигался свет
В дуще от щуток генерала.

И, если ладно щли дела,
Он не устраивал разборов.
Мы уезжали… И была
Потом пора для разговоров.

Мы в придорожный щли лесок
И в этом первозданном храме
Он отвлекался на часок
От дел. Сверхважными делами

Здесь были птицы, и цветы,
Родник и ясная полянка…
Мир повседневной суеты
Здесь понимался, как подлянка

Судьбы, что доброго отца
У сына отнимала в пользу
Дел оборонных и с лица
Улыбку изгоняла… Прозу

Работы-службы иногда
Отцу рыбалка оживляла.
Рождала тихая вода
Метафору покоя. Мало

Заботил нас с отцом улов.
Недвижны поплавки… Ну, ладно…
Сидим, молчим… Не нужно слов…
Все так чудесно и отрадно…

Ах, отпуск батьки – что за дни!
На арендованную дачу –
Все вместе! О своей – ни-ни!
Забудь – доносик замастрячут –

Докажь потом, что не верблюд…
Замечу, что и так «стучали»…
Наш «одухотворенный» люд
Извечно пребывал в печали,

Когда успехи наблюдал
Он у коллеги иль соседа…
Из отпуска не долго ждал
Отца начальник… Непоседа –

Выдерживал от силы день,
Ну – два без штурмов и авралов.
Сбегал к делам. Ему не лень
Быть в круговерти. Дел – навалом.

От Мончегорска до Курил
Возводит тайные объекты
Прораб Вооруженных Сил,
Неведомый Союзу Некто,

Известный лишь своей семье
Батяня – Александр Иваныч…
Такое вот досталось мне
Существование. Потянешь?

А то – махнем не глядя, друг.
Отдам батяню-генерала,
Ну, скажем, за доцента… Рук
Не потирай, дурашка, шало –

Шучу… Как водится в стране,
На юг порою выезжали,
В спецсанатории… Где мне
И Тане – шиш! Отнюдь не звали

Туда детишек. Мать с отцом –
В спецсанатории – нас рядом
Пристраивали в частный дом…
Установивший сей порядок

Начальник, видимо, детей
Со всею страстью ненавидел…
Бывали хуже, но подлей
Времен, поди, никто не видел…

Вот так я рос. Сперва пошел
В спец-супер-щколу с мат-уклоном.
С математическим – прикол! –
Не с матерным, прошу покорно.

Немного позже генерал
Семью в просторную квартирку
Перебазировал… Аврал!
Мыть, красить, конопарить… Стирку

Мамаша, ясно, развела…
А мне теперь в другую школку
С рассветом шлепать… Та была
Повыше классом… Втихомолку

Порадовался: в новой мне
Учиться легче и прикольней.
Слегка и озорую. В ней
Братва отвязная… В укор мне

Учитель расписал дневник,
Что наглость, мол, имел Ромашко:
Среди урока вдруг возник
В чужом ряду… Здесь есть натяжка:

Я не возник, а перешел
В последний ряд -- вопрос уладить,
Какой – не помню… Дома – шок!
Отнюдь не вафли в шоколаде

Мне выдал вечером отец.
Пришлось поежиться изрядно
И обещать, что, наконец,
Исправлю поведенье… Ладно,

Бывает хуже… Лишь отца
Мне жаль – забот ему хватает
Помимо сына-сорванца…
Чего уж там… Ведь не бывает,

Чтоб гладко шли дела у всех…
С учебой, правда, все в порядке,
А поведение – есть грех:
Случались в дневнике, в тетрадке

Лихие «пары» … Знать-то знал,
Но вредный подростковый возраст
Игрой гормонов вовлекал
В адреналиновую хворость,

Что побуждает нас чудить,
Пред одноклассницей павлиня,
Преподавателям дерзить…
Поди, об этом Старший Плиний

Чего-то тоже написал.
Не сильно за тысячелетья
Разумнее подросток стал…
Худющий, как муляж скелета,

В очках, заносчив… Как портрет?
А самомненье-то! Куда там!
Но вы-то лучше были, нет –
К примеру, скажем, в классе пятом-

Седьмом? Опаснейший рубеж
Формирования подростка…
Ну, проскочили, к счастью, без
Особых бед… Сказать, что просто



Мне дался гормональный взрыв –
Никто бы не поверил, верно?
Да, ладно, выжил, приоткрыв
Дверь в подсознание мгновенно

И вновь захлопнув… Там черно
И ни к чему в себе копаться.
Где что в душе размещено --
Не наше это дело, братцы.

Нам ближний бы познать мирок.
Чему слегка помогут хобби –
Монеты, марки… Сто дорог
Есть в дополнение к учебе

Для отвлеченья от проблем
Подрстковых… Пластинку «Битлз»
Достал соклассник… Ясно, всем
Переписать хотелось… Выполз

Из душ мальчишеских червяк.
Те пацаны из Ливерпуля
Назначены Всевышним… Как
Их песни властвуют, вербуя

Армады юных в мир мечты!
Не этим ли волшебным песням,
Что строили к сердцам мосты
И становились повсеместным

Общенья доброго ключом,
Обязан расширеньем инглиш?
И я средь битломанов. В чем
Секрет их колдовства? Они лишь

Cвои мальчишечьи мечты
С печалями отдали песне,
А, видишь, вышло: все -- и ты,
Читатель, взял ее, и мне с ней

Отныне нерасстанно быть…
Меня учили эти хлопцы
Дружить и музыку любить…
«Ширяться» – наркотой колоться –

Вот это мне не по уму.
В самоубийственной заразе
Не подражаю никому.
Толпа, вопящая в экстазе,

Меня сознанья не лишит…
Я на концерты «Мадригала»
Похаживал… Душа лежит
К старинным мессам и хоралам…

Реверберирует во мне
Тувинцев горловое пенье
Такое вот – ву компрене? --
Парадоксальное сцепленье

Культур далеких и эпох…
Мне стала интересней школа.
И вдруг дотумкал, что убог
Мозгами всяк, чье кредо -- «шпора»,

Кто здесь бесценные часы
Транжирит, не хватая знанья,
А прожигая жизнь… Чеши,
Придурок, прочь из класса! Зла я

На недоумка не держу,
Но пусть мне не только не мешает…
И я все больше дорожу…
Тем, что учитель помещает

Мне в голову, даруя свет…
Петр Алексеевич, историк,
Дела давно минувших лет
Доносит – я учусь без троек.

Происходил историк из
Семейства православных зодчих,
Иконописцев… Остракизм
К церквям, наверно, хоть разочек

Да ставил жизнь его на грань…
Не диссидентствуя открыто,
Он все ж в опасную играл
Игру… В источниках нарыто

Им много фактов поперек
Идеологии маразма.
Он души детские берег.
Нас не шокируя напрасно,

Но все же раскрывал глаза,
Даруя разуменье факта,
Что есть большущая деза
В идеологии… Инфанта

Ромашко, как и весь народ
Двадцатый съезд заставил мыслить.
Никитка вскоре уберет
Из склепа мощи, чтоб не кисли,

Чтоб черной аурой вождя
Дух оттепельный не губило,
«Отца народов» походя
Уконтропупили… Пробило

Коротким замыканьем страх.
И точно ключевой водицы
Народу принесли в горстях
Поэты той эпохи. Лица

В политехническом… Восторг!
Катарсис, воодушевленье…
Андрюша, Роберт, Женя… Вздох…
Лаврентьевское поколенье

Ученых двинуло в Сибирь.
Впредь будет прирастать Сибирью
России интеллект… Сруби,
С души коросту, новой былью

Шестидесятых, как волной
Идеологии осадок
Из подсознания долой,
День новый, вымой… Светел, сладок

Восторг возвышенный, когда
Пронесся над землей Гагарин –
Всечеловечная звезда…
Предощущался в том угаре

Освобождения канун…
Петр Алексеевич, спасибо!
Учили парня мыслить… Юн
Ваш слушатель и вдумчив, ибо

Вы, получивший свой запас
Бесценных знаний от предтечи
Из гимназических, до нас
Их донесли с любовью… Нечем

Пока воздать мне вам за ваш
Нешумный повседневный подвиг.
Учитель Мельников, типаж
Не с вас ли списан был? Из поздних,

Из молодых учителей
С закваскою шестидесятых,
В последних классах – мне милей
Учительница-«немка»… Взятыз

Из вуза несколько пришло
К гам в школу молодых «ушинских».
И в этом тоже повезло:
Им обучать, а нам учится,

Еше не надоело. Нам
Язык Бетховена и Гейне
Давался вдохновенно. Сам
Вдруг дойчем вдохновился… Ей мне

Бы поклониться... Интерес
Нешуточный во мне Галина
Ивановна растила… Влез
В язык всем естеством… Хвалила

Учительница за труды…
А тем, кто проявил старанье,
Спецкурс устроила… Горды
Избранники и пониманье

Все глубже… Шпрехаем вполне
Уверенно, газетки, книжки
На языке читаем … Мне
Вдруг в голову вошли мыслишки,

Что, может, следует язык
Немецкий изучать и в вузе.
Отец считает: это бзик.
Строители нужны в Союзе,

Уж он-то знает, как нужны:
Остра жилищная проблема,
Дороги плохи…
-- Сын, пожни,
Отцом посеянное. --
Тема

Преемственности вдруг вошла
В минуты нашего обшенья.
Отец уж все наметил. Жгла
Меня мыслишка: вообще я

Великих строек громадьем
Не вдохновляюсь. Безразличен.
Да просто это не мое.
Такое резкое отличье

От папы… Возвращусь еще
К Галине-«немке»… Есть в столице
Газета «Нойес лебен»… Что
Она придумала: сгодится

Как упражненье в языке –
По парочке послать заметок…
Мы это запросто! В руке
Конверт… Писанье взрослых «деток»

Из школьной жизни «на ура»
В газетке немцев помещают…
Меня и мама, и сестра,
И даже батька – поздравляют…

-- Вот, есть и журналист в семье!
Шутливо возглашает Таня.
И в темя западает мне
Мыслишка дерзкая… Листая

Газеты, примеряюсь: смог
Бы ошарашить репортажем
Сенсационным в сотню строк?
Пожалуй, да… А если, скажем,

У знаменитых – интервью
Прикажут взять, найду ль вопросы
Поинтереснее? … Прерву
Самокопание… Торосы,

Барьеры комплесов в мозгах
Наш выбор к худшему смещают…
Мне, правда, легче, ведь Москва
Всегда со мной, что упрощает,

Ведь можно попросту сходить,
Спросить, проникнуть в атмосферу,
Себя в ней довообразить
Уже студентом… Ладно, меру

Воображенью – ведь пока
Еще я старшеклассник… Снова
Учителя восславлю-ка…
Олег Михайлович… Основа

Литературности моей,
Пожалуй, этим педагогом
Закладывалась. Новых дней
Дыхание с его приходом

Мы ощутили… Он любил
Поэзию и знал поэтов
Полузабытых, не забыл
Забитых в лагерях… За это

Одно поклон ему от нас,
Взыскующих, взрослея, света…
И, приходя к Олегу в класс,
Мы ждали от него ответа

На все вопросы бытия…
Конечно, не был он всеведом.
Когда – всерьез, когда – шутя,
Всегда – осмысленным ответом –

Он горизонты расширял,
Учил задумываться… С бредом
Идеологии, шаля
Отделывался шуткой… Кредо

Спектаклем выразил… Был взят
Из сказок-пьес, рожденных Шварцем,
Спектакль простой, на первый взгляд,
Но с острым потаенным жальцем –

О новом платье короля.
Там наблюдались параллели
С геронтоархами Кремля.
Досталась роль и мне. Велели

Министром главным быть… Пришлось
Отраву храма Мельпомены
Отведать в малой дозе. Врозь
Впредь быть мне с нею. Я подмены

Реальной жизни не хочу.
О журналистике все чаще
Раздумываю – и учу
Предметы школьные -- сейчас же

Я приближаюсь к рубежу,
Этапа важного итогу…
В часы прогулок прихожу
К тому манящему порогу…

Сад Александровский… Манеж…
Стена кремлевская напротив…
Чуть дальше – Ленинка… Надежд
Здесь средоточие… Колотит –

Так хочется проникнуть в суть…
Усталый Миша Ломоносов
Как будто шепчет: «В добрый путь!»
Неразрешимых сто вопросов

В душе и голове… Отец
Меня наметил в инженеры…
Его не убедишь… Творец,
Придай мне сил, терпенья, веры.

Я ссоры с батькой не хочу,
Даруй взаимопониманье.
Пусть по секретному лучу
Мое заветное желанье,

Достигнет разума отца
И приведет его к согласью…
-- Сереж, ты что-то спал с лица --
Чего-то приключилось в классе?

-- Там все в порядке, как всегда…
-- Но что то же гнетет, я вижу.
Рассказывай… Гляди сюда…
Ну, покажи глаза… Иди же

Присядь рядком… О чем тоска?
-- Отец толкает в инженеры,
Что мне не по сердцу…
-- Сынка
Подросшего, любя без меры,

Наш самовластный генерал
Считает: знает лучший выбор
Для сына… Ну, затосковал!
Поди, поймет, Иваныч… Вы бы

Присели как два мужика
Да и поговорили толком…
Отец, наверное, пока
Не слышал от тебя о том, как

Ты сам хотел бы поступить,
Какое по душе занятье,
Где думаешь учиться… Ныть
Не смей! Явиться должен к бате

Решительным и твердым, сын!
-- Давай, Гавриловна, включайся, --
Сей повзрослевший, господин
Не хочет в инженеры… Кайся,

Какой тебя ведет соблазн?
Неужто захотел в артисты,
Сыграв в спектакле школьном? Блажь!
-- Мечтаю, батя, в журналисты

Пойти, окончив МГУ.
Я разузнал: на факультете
Объявлен спец набор… Могу
Уверенно барьеры эти

Пройти…
-- Какой-там спецнабор?
Ужель для генеральских деток?
Такой им закачу сыр-бор!…
-- В международники… Заметок

С десяток есть на языке.
Неплохо и язык освоил.
И в аттестате все окей…
-- Маленько, сын, меня расстроил,

Мне виделся иным расклад…
Но ты обдумал все, надеюсь?
Уж не такой я супостат…
Однако ж должен знать на «десять»

Предметы к поступленью, так?
Как полагаешь, мать, сумеет?
-- Поди сумеет, не дурак…
-- Ну, это жизнь покажет… Греет

Одно сынок – характер есть…
Так, стало быть, благословляю,
Храни всего превыше честь…
Ну, что еще? Дерзай! Желаю

Осуществления мечты…
-- Отец, спасибо! Мама Лида!…
-- Добро, сынок, решили… Ты
Сам выбрал, так что – без обиды…