Любовь в городе N-ске...

"Эрос-шалопай"
В московской кухне китайчонок-чайник
Уже в который раз жасминно-пуст.
Ты говоришь о пресыщенье чувств-
Ami, которых мы не испытали.

Нам незавидной кажется судьба
Безжизненно-хлорозных экзерсисов,
Потомков дез эссентов и нарцисов,
Чей абрис на полу всегда горбат

И чей удел - пожизненный невроз
С роскошными букетами истерик.
Наш разговор – очередной лимерик.
Химерен. Болен. Очевидно прост.

Я наливаю чай. Киваешь “danke”.
А Эрос-шалопай берет свое:
Глобальность тем теряет вдруг объем,
И набегает ночь волной фанданго.


"Как пасынки у снежно-белой тьмы..."
Как пасынки у снежно-белой тьмы,
Мы шли вперед. Метель секла нам лица.
Хотелось в снегопаде раствориться
И невзначай ронять все время «мы».

Хотелось раствориться в снегопаде,
Растаять, сгинуть, не сойти с ума,
Сойти с ума, лететь, в сугробы падать,
Забросить все, засесть писать роман…

Засесть писать роман. Дурацкий. Женский,
Где happy-end, как смерть, неотвратим…
Но выбыл адресат. А в нашем N-ске,
Как всем известно, не бывает зим…


"Бытовое"
Домашних тапочек нахальные тигрята –
Свидетели ежевечерних бурь…
Предательница, бронзовая прядка –
Такой не виться у домашних кур –
Тебя давным-давно предупреждала,
Что все не будет просто и легко.
И ты не удивляешься скандалам,
Тому, что убегает молоко,
Что сигареты с кофе вперемешку,
Что по ночам я не могу уснуть,
Что белый ферзь берет за пешкой пешку,
Игры индийской постигая суть,
Что дом заставлен чьими-то цветами,
Что телефон калится добела…
И ты болеешь каждым расставаньем,
Не допуская слов «Она была…»
 

"Суррогат"
Время – уменьшительно-увеличительная лупа
В кармане мальчишки, трубящего вечный отбой.
Ждать, что он повзрослеет когда-либо – страшно глупо,
Как глупо думать, что твое место может занять любой.

Отсутствие тебя не заменимо игрой на нервах,
Ночами цикория с пятницы на субботу.
В разных вариантах на небе созвездие «Неверность».
Утро в слезах. Ощущаю себя женой Лота.

Удаление от точки отсчета, увы, не более,
Чем попытка вернуться к ней же с черного хода.
Если все, что осталось – всего лишь циферблата нолик,
То жизнь моя – ежесекундная к нему хорда.