В хорошей компании - 33. А можно пересказать и так 11

Бедная крыша

Прапрапрапрпапрадед уже ведал в древности:
Душа человека поле боя добра со злом.
Одно лишь потомкам должно – славных предков ценности
Впустую не растранжиривать и хранить свой дом…

Достался Яше от предков хороший дом и крепкий,
Большой, на каменном фундаменте, прямо не дом, а дворец.
Стоял он в центре местечка, высокий, в зеденой «кепке» --
Железную крышу покрасил незадолго до смерти отец.

Лет пять в этом доме Яша прожил, как у Бога за пазухой:
Деньжонок отец оставил, Яяша и в ус не дул…
Жизнь была для Яши, точно мед пополам с патокой,
Яша пировал с дружками, много денег им в карты продул.

А потом, когда кончились денежки, все дружки куда-то исчезли,
Яша не придумал лучшего: продавал, что нажил отец.
Листы железа на крыше вначале потускнели, облезли,
Затем и ржаветь они начали, затем – проржавели вконец.

Отличная прежде крыша, теперь – насквозь продырявлена,
Ливень сквозь нее протекает, пропускает она и снег.
Так уж со всем случается, что без доброй заботы оставлено…
Кто на нее ни взглянет, состраданье коснется всех.

А Яша словно бы не видит, как добро его пропадает,
Похоже, что у него руки из другого места растут,
Когда чересчур сильно льет, он из дома прочь убегает.
Где он тогда укрывается? Соседи ри кров дают?

Горюет бедная крыша, просто заливается слезами,
Жалуется птице Божьей на незадавшуюся судьбу.
Голубь, птица Божья, сострадает ее терзаньям,
Да он-то не починит крышу, чтоб спасти тем старую избу.

Чужую, говорят, беду разведу бесполезным советом.
Голубь советует крыше:
-- Не поддавайся тоске,
Возможно, еще прибудет умишка Яше и летом…
Крыша лишь тихо всхлипнула гнилью в стропильной доске…

Осень

«Унылая пора, очей очарованье!»…
Строку вторую вспомнить нам не по уму…
Простуженный денек лишился упованья
На негу и тепло – понятно по всему.

Всю синь заволокло тяжелым покрывалом…
Усталый день прилег поверх него – вздремнуть…
Лишь брызнет дождь – и вот: кругом грязцы – навалом,
Смотри – не утони, ищи посуше путь.

Осенние часы томительны и мрачны,
И, кажется, вся жизнь остановила ход.
Неважно, был ли год удачным – неудачным,
А важно: он грустит, предвидя свой уход.

Но сыплется песок из конуса да в конус,
Курантами звеня на башне городской…
Хоть настроенья нет, иначе скажем: тонус
Эмоций – хуже нет, буквально никакой,

Однако ж не скажу, что вовсе оптимизма
Осенние часы нам не несут… Видна
Сквозь серость и тоску, которыми томимся,
Метафорой любви – грядущая весна…

Нечистая доброта в

Cмотри, какая луна,
Она юна и нежна,
В возвышенной колыбели
Чиста, как дева в купели.
.

И кто, взглянув на луну,
Хоть на минутку одну --
На красоты воплощенье --
Не замирал в восхищенье?

Удивительный факт:
Восхищенье и такт
К той луне проявила
И нечистая сила…

Дернув яду стопарь,
Возгласил их главарь:
-- Мы поможем Селене
Главной стать во Вселенной…

И скомандовал бес:
-- Сдернуть солнце с небес!
Вот и станет луна
Днем и ночью видна…

Неотмытая рать
Понеслась исполнять…
Но архангелов строй
Перед ними – стеной:

-- Вон! А ну-ка без рук!
Чуть Вселенной каюк
Не настал из-за вас…
Ну-ка, прочь с Божьих глаз,

Ты, исчадие зла,
С головою козла!
Сотворенье добра –
Не для бесов игра!

Мельница

Машет крыльями ветряк.
Рад бы ввысь – ан нет, никак!
От трудов он весь в поту
На ответственном посту.

День-деньской за годом год
Кормит мельница народ.
Ветер вертит жернова…
Тонкой струйкой в желоба

Просыпается мука
И течет на дно мешка…
Мельник тоже весь в муке
Он ее потер в руке.

Он доволен – высший сорт,
Что на халу, сладкий торт,
На лапшу и на блины,
Пирожки и деруны,

На галушки и мацу,
На пирожные мальцу…
Кныши, клецки, курабье,
На пельмени в декабре…

Он доволен и мукой
И – вообще – всегда такой:
Радость вечная в глазах
И улыбка на устах.

-- Что случилось? Отчего
Эта радость у него?
Мельница, открой секрет…
Мельница скрипит в ответ:

-- Верно. Были времена:
Злая, как оса, жена
Жалила – и он был зол,
Топал, очи вперив в пол.

Но, собравшись с волей, смог
Ей:
-- Вот Бог, а вот порог –
И избавился от бед…
Это первый был секрет.

Есть однако ж и второй…
Впрочем, сам глаза раскрой:
Кто сейчас сюда вбежал?
Кто его поцеловал?

В белой кофточке в цветах
И с любовью на устах?
В ком достоинство и честь?
Кто ему принес поесть?
Кто – заметно по всему
Предан всей душой – ему?

Так откуда ж будет зло?
То, что было, то прошло.
Счастлив мельник и ветряк
Тоже счастлив – вот же как…

Пиджак и рубаха

Давайте обозначим тему:
Своя рубаха ближе к телу.
Пиджак рубахе – верный муж,
Похоже – он объелся груш.

Во всяком случае рубаха
Взялась его хулить без страха:
Он и таккой, он и сякой
Разэтакий да никакой…

Ей, дескать, с ним темно и тесно,
Ей больше с ним неинтересно,
Он потерял фасон и вид,
Потерт, а кое-где зашит.

Она ж бела и хороша
И новый смокинг, не дыша
Позвал ее на падэспань…
-- Не то что ты, старье и рвань!

-- Ну, насмешила, я – старье,
Сама ж – взгляните на нее,
Свежа, как двадцать лет назад
И красотой ласкает взгляд.

А может оттого свежа,
Что я от пули и ножа,
От острых сучьев и гвоздей,
Кислотных и иных дождей,

Забыв себя, ее берег…
Да, я старею, видит Бог,
Но коль душа еще светла,
И совесть в стирке не сошла,

Пусть и ее возьмет в расчет…
Меня, обида, ясно, жжет...
И я б сказал пора менять
Рубаху – кто бы стал пенять?

Но все ношу, как встарь носил
И не сменю, что б ни просил,
Комком не брошу на крючок…
-- Прости меня, мой пиджачок!