Колобок

Месяц на исходе, деньги на нуле.
В животе навроде пузыри в воде.
Хочется покушать так, что мочи нет!
Ша, старуха! Слушать, що вещает дед!
Подыми, старуха, с лежака мослы,
Вытери досуха закрома пусты.
Собери остатки из своих сусек,
И забацай сладкий скусный сдобный хлеб.
Закряхтела бабка, заскрипел лежак,
Полетела тапка в деда – все ништяк.
Ежели есть силы тапками пулять,
Значит будет сивый седни хлеб жевать.
Сивый увернулся, тапок сбил бутыль,
Там паук проснулся, брызнул нашатырь.
Дед заржал над бедным: - Що ж ты так, сынок!
Вид имеешь бледный и слегка промок.
Распахнула бабка створки у окна,
Стало старой жалко душку паука.
Воздух чистый с грядок, где лежит навоз,
Вмиг навел порядок, мух в избу нанес.
Обеспечен душка на зиму едой,
Побрела старушка в сени за водой.
Надо и супруга чем-то накормить,
Дорогого друга, чтобы мог любить.
Он ведь как голодный – чисто импотент.
Хмурый и холодный и силенок нет.
А нарубит харю салом с чесноком
И почти не старый – пузо колесом!
И мужская сила лезет почем зря,
Этакий Годзилла, значит корм в коня!
Поскребла сусеки чисто под метлу,
Отряхнув коленки (все сойдет в еду),
Замесила тесто, затолкала в печь,
И уселась в кресло – колобок стеречь.
Как запахло вкусно, проявился дед.
Заяц смотрит грустно на его обед.
От волков позорных еле убежал
И сейчас голодный под кустом дрожал.
С пылу с жару круглый деревенский хлеб
Оказался трудный, совершил побег.
Катится на зайца по траве густой,
Как на пасху яйца, забурел косой.
Пасть раскрыл навстречу, типа, ща поем.
Каравай же с речью: - Що за беспредел!
Що ты, кролик, зубы на меня востришь?
Що ж ты такой грубый, есть меня хотишь.
Я уже от деда с бабкой убежал.
Все, бывай, покеда! И в кусты слинял.
А в кустах засада – злой небритый волк.
Вот же блин досада! – вякнул колобок.
Чо вы привязались, я ж не колбаса,
Що ты, дядя, пялишь на меня глаза?
Волк клыки оскалил и сглотнул слюну:
- Кто ж тебя отправил в нашу сторону?
Я ж такой голодный, что мне хрен один –
Ты для пищи годный. Взял и проглотил.
На беду для волка пасся рядом бык,
Он ему легонько забубенил втык.
Припечатал к дубу – воздух со всех дыр!
Вышел на свободу мякиш-дезертир.
И рванул с испугу в чащу-бурелом,
Встретил там старуху в ступе с помелом.
В домике таежном бабушка Яга
Делала прохожим, что велит нога.
А нога кривая – мамонтовый клык –
Чисто костяная. Выбор невелик.
Всех, кому неймется лазить по тайге,
Бабка крутит в кольца, жарит их в золе.
Колобок приехал. Он конкретно влип.
Кончилась потеха. Выручай, старик!
А старик не жрамши, злющий словно черт,
По следу бежавший, встрял, как носорог.
Стрелку бабке с ходу у пенька забил,
Въехал локтем в морду и губу разбил.
Бабка размахнулась помелом своим,
Ступа всколыхнулась – искры, гарь и дым.
Улетела в небо, пару сбив ворон.
Колобок налево продолжает гон.
Тут медведь на сцену влез из-за кулис.
Все! Хана спортсмену! Колобок завис.
Да откуда ж столько вас, козлов, взялось!
Я катаюсь бойко, но приходит злость!
А за нею ужас – кто-нибудь да съест.
Как сбежать, натужась, из голодных мест?
Но – судьбы подарок – сивый из кустов,
Из-за елок-палок вылез жив-здоров.
И медведя с ходу сивой головой
Забодал, урода. Отдыхай, родной!
Колобок подпрыгнул, как футбольный мяч,
Мимо деда вжикнул и пустился вскачь.
Вслед за ним канает рыжая лиса.
Дед уже икает, дыбом волоса!
- Отодвинься, шкура! Это мой обед!
Тоже мне, профура! – взбеленился дед.
Но лиса глухая, ломится вперед.
Колобка кусая, след хвостом метет.
Дед в прыжке азартном шкуру прихватил
И усталым задом дых ей перекрыл.
Вырвал с наглой морды жеваный кусок
И походкой гордой мех домой сволок.
Пел, башка седая, колобок жуя:
«Жизнь моя блатная, злая жизнь моя!»