За линией передачи

Твой голос, такой далекий,
в моих перепонках бьется,
мы снова с тобой одиноки,
а рядом безумье вьется.

Сплетаются цифры в слоги,
а слоги - в слова и буквы,
смеются с подставок куклы,
хохочут с Олимпа боги.

Пытаюсь не поддаваться
безумью стекол разбитых,
мне трудно с тобой расстаться:
ты жив ли - среди убитых?

Твой голос - набат и нежность,
скользит между слов тревога,
избитая неизбежность -
твоя и моя дорога.

Проклятая бессердечность,
застывшая льдом на лужах,
твоя и моя беспечность
в банальных сердечных нуждах.

Обледеневший провод
чужих телеграфных линий,
для встречи нам нужен повод,
холодным ветром гонимый.

Безумно хохочет ворон,
приветствуя дня горенье,
ты стал убегающим вором,
мое унося прощенье.

Холодные пальцы сжались,
слились с телефонноф трубкой,
когда-то мы посчитали
любовь нашу глупой шуткой.

Нитки дорог бегущих
размыты дождя слезами,
а сколько ещё неимущих
идут по ним вслед за нами.

Короткие телеграммы,
звонки ни о чем ниоткуда.
Простые и горькие драмы,
смеющийся друг-Иуда.

Сомненья и вновь надежды,
удача - за нею холод.
Предпраздничные надежды,
твой недоступный город.

Станции-полустанки,
автобусы и вокзалы,
флиртующие нахалки,
разбитые в дрызг бокалы.

Но в урагане жизни,
за линией передачи,
мы ловим друг друга мысли,
которые много значат.