Жемчужина лесбос эротический рассказ

   Написано силой художественного перевоплощения (к вопросу о несоответствии полов). Несколько рассказов, как попытка понять Иное.

  Тёплое дыхание вечера сливается со струнным квартетом цикад и мягко опускается на тело сквозь приоткрытое окно. Мы лежим, и в нагом тепле лета растворяется наш смех. Нам легко и весело вдвоём, и мы понимаем друг дружку с полуслова. В твоих глазах озорство и лукавство, ведь мы, начав декламировать серьёзную поэму, неожиданно перешли на эротическую импровизацию. Истощив запас красноречия, мы упали на подушки и долго не могли успокоиться от смеха. Мои пальцы рассеянно вплетают в твои длинные волосы цветок, привычно расправляя и укладывая каждую прядь. Среди их шёлка иногда поблёскивают голубые камешки серьг,  которые так удачно оттеняют твои глаза, мечтательно устремлённые вдаль, и прикрытые чёрными пушистыми ресницами. Я слегка покачиваю ногой, чтобы слышать звон серебряных бубенчиков цепочки на моей лодыжке. Вздохнув, я опускаюсь на подушку.
  Ты поворачиваешь голову, и твои глаза встречаются с моими. Зрачок расширяется, затягивая меня в глубину неизведанными нахлынувшими чувствами. Сердце начинает бешено биться, а тело распекает жар. О Боги! Спасите меня! Я тону! Тону… Сладостно. Прохлада твоего обнажённого белоснежного тела приближается к моему смуглому, обожжённому мукой телу, вбирая этот огонь в себя. Твоя грудь прикасается к моей раскалённой коже, и ток пронзает мою плоть, парализовывая, и отзываясь сумасшедшей дрожью…
  Я теряю себя. Я погружаюсь в глубины эротики с каждым движением твоих пальцев. С лёгкостью мотылька ты касаешься шеи и летишь к изгибу ключиц. Ты ласкаешь меня, как кошку. Это игра. И я принимаю её правила: ты – хищница, а я – жертва. В этот миг. А в следующий мы сольёмся в неодолимой тоске по нежности, и понесёмся в иной мир – античный мир ласки Богов.
  Ты сдерживаешь себя, и твоя рука скользит по моей кисти, пальцы переплетаются, и ты застываешь. Ты наслаждаешься волнами страсти, нежность которых рождается в биении наших сердец. Этот мир увлекает тебя в свои глубины, и как прекрасно наслаждаться несвершением.
  И ВДРУГ ТЫ ДАЁШЬ ИМ ВОЛЮ. ЖАЖДА… она прорывает сдержанность миллионами поцелуев. Ты жаждешь цветов. Ты жаждешь нектара. И я в ускользающем сознании с удивлением вижу, что эта жажда передалась и мне.
  Ты нежно раздвигаешь мои ножки, и ласково дразнишь язычком кожу бёдер. Я уже не могу ни молить, ни вообще говорить. Я мечусь, словно в бреду, и осознание реальности , и того, что может произойти отнимает мой разум. Нахлынувшие чувства парализуют моё тело, и ты всецело наслаждаешься своей властью. Твои первые прикосновения язычком к моим розовым губкам!.. Это невыносимо сладостно, и губительно!    
  Дурманящий гул поглощает меня, вынимая душу, и кажется, что вот-вот носом пойдёт кровь. Гул нарастает, и я замираю во всеобщей пульсации… Реальность опять восстаёт из черноты. Кажется, я на несколько секунд потеряла сознание… Моя богиня! Ты всецело понимаешь моё состояние, и твои поцелуи уже еле ощутимыми касаниями крыльев бабочки успокаивают мою кожу, постепенно приучая к новым ощущениям.
  Ты нежно отстраняешь мои руки и губы («Ах, да, я забыла, что ты царица!»), и опускаешься к моим ногам. На секунду прильнув к ним в нежном порыве, ты продолжаешь покрывать их сладкой паутиной своих поцелуев, подымаясь всё выше и выше. Ты ищешь средь стеблей цветок, находишь его, и припадаешь в немом исступлении. Дурман поглощают серебристые волны наслаждения, полностью рассеивая его своими свежими брызгами. Новый мир поглощает меня, и я уже шепчу о чём-то вечном и несбыточном, когда моих ушей касается чей-то громкий стон. О, небо! Да это ведь ты ласкаешь меня!, и этот стон сорвался с моих губ! Ты нежно касаешься жемчужины в створках моей раковины, и каждое прикосновение накрывает, словно морской прибой, увлекает и засасывает безумным!!! наслаждением! Ты опускаешься ниже, и уже твой язычок порхает между лепестков. Пощади меня! Я кричу и мечусь в исступлении, однако страсть уже обожгла твоё сердце, и ты просто впиваешься в жадном поцелуе. Где-то далеко треск разрываемой ткани, и серебряный звон в ушах накрывает меня экстатическими конвульсиями моего первого оргазма!
  Безумие не оставляет следов, и если бы я тогда не успела поймать его на бумаге, то память покрыла его своими волнами… Ибо сейчас… Я помню лишь мелькающие образы, словно в тумане: цикады на закате, огонь в руках, и цветы… море цветов, и жажда нектара…