Элис по песне Тома Уэйтса

Мне грезилось, будто я китобой,
и будто бы я все ношусь с тобой,
в ледовых широтах, что так приелись,
и глупо думать об этом, прости,
сквозь слезы страха, в торосах тоски,
Элис.

Стирается память и нечего жрать,
но ты все равно должна меня ждать,
не помня былых пригрешений, –
там, за валами, за бешеной кутерьмой,
плюющей на берег твой
обломки кораблекрушений.

О чем это я, когда ночь напролет
наше корыто швыряет и бьет
океан бравый мой флот,
и трюмы давно открыты,
и муторно мне, и кружусь я в танго
в обнимку со стулом разбитым.

А кто-то давно уже скис,
и в пойле, которым грелись,
плавают кубики ледовитой тоски,
тоски по тебе, Элис.

Хоть выгляжу я не ах,
но помню еще на губах
губ твоих сочную прелесть,
ну, что ж поразмыслю об этом –
потом,
укрытый снежным пледом,
потом, Элис…

Ладно, бэби, не дрейфь!–
меня причислят к лику святых.
И когда я залягу в дрейф,
торосы,
что спелись
с морозом,
сдавят сердце, где я с тобой,
Элис.

И, давясь снежной крупой,
я заскольжу по любимому имени,
шепча: «Молись за меня, люби меня…»
затеряюсь в торосах-Элис,
провалюсь сквозь лёд-Элис,
стану вечной-мерзлотой-Элис,
тело которой – Элис,
где кругом – одна только Элис…