Есть день, как и прочие, но словно первый – творенья,
есть пойма, которою отрок и отроковица
спеленуты, пойманы зноем, и роем, и треньем,
и рвеньем, и будто прикрыты денницей провидца.
Нет войн на свете. Есть луг и окраина луга,
есть чадная зелень, где вы предаетесь истоме,
где вы предаетесь друг другу, где тело – темно и упруго –
разведует тело и ведает дело простое.
Есть важные дети – есть в л а ж н ы е дети. Последним
смешна мировая вражда, не понятен Вергилий
в преддверии ада. Они очарованы слепнем,
жужжащим не Вагнера лёт полоумных Валькирий.
Ах, эта безделица, этот изнеженный шепот.
Оставим их с миром – валяться… Покуда слепой не
прозреет, пока не стемнеет, покуда табун не погонят и топот
детей не спугнет, позабытых и пойманных поймой.
(А ты, мой кузнечик, ты пой мне, пожалуйста, пой мне!)
Есть день, как и прочие, но словно первый творенья
© Copyright: Александр Плевако, 2004
Свидетельство о публикации №104101500774
Свидетельство о публикации №104101500774
Рецензии