Он все равно уйдет
Не поздно и не рано.
Его дыханье унесет
Бесчувственная телеграмма.
В забвеньи—медленная смерть,
А в памяти—ножи
И сердца каменная твердь.
Так явны миражи:
Застывший крик и плач навзрыд,
Затерянный в веках.
Бросаюсь в ноги—ты закрыт,
Ты—птица в облаках.
Мольба и слитый с горем стон
Бессмысленны теперь.
Твоя любовь—пустой вагон
(Вся высыпана в дверь).
И даже жалость не скользнет
По выжатым губам.
Так долго, ночи напролет,
Тебе являлся храм.
И ты решился, ты ушел,
Уже не человек;
Все карты брошены на стол,
Мой нарисован век.
Свидетельство о публикации №104101401077