В хорошей коипании - 12

Теория и практика

Раз признался древний гунн:
-- Знаете, я лгу... Я лгун!
-- Ясно, лгун... Ты лжешь всегда?
-- Да... Всегда... Конечно, да!

-- Значит, лгал, сказав "я лгун",
Стало быть, ты честен, гунн.
Ну, а коль ты честен, гунн,
Значит, истинно: ты лгун

Вот нашелся среди мух философ...
Не боялся каверзных вопросов,
Не стеснялся слыть парадоксальным,
Смело размышлял об идеальном.

Был он в умозаключеньях ловок,
Ратовал за мир без мухоловок,
Помышлял о социальном мире
С пауками...
-- Коль посмотрим шире,

Есть причина для недоброй славы,
Все же люди, видно, в чем-то правы:
Если б мы их одаряли медом,
И они бы к нам с другим подходом...

Эта философия задела.
Враз взялись политики за дело:
На конгрессах, съездах и собраньях
Новые идеи на собратьях,

Как на оселке острят, шлифуют,
Чтобы перестройку -- не вслепую
Проводить, а с пониманьем сути...
-- Мед, согласен, уважают люди --

Где ж нам собирать нектар для меда?
Мед цветов -- пчелиная порода
Без остатка чисто собирает,
Мухам ничего не оставляет.

Ладно, соберем нектар с навоза,
Он ведь пахнет сладостней, чем роза,
Сладок аромат мочи ишачьей
И помет от стаи индюшачьей.

-- Подойдет нектар из винограда.
Малость перезревший -- вот отрада!
Бросил кто-то, насмешив лекторий:
-- Подойдет навоз из всех теорий!

Честный вздор смешался с сущим бредом --
Вынесен вопрос на референдум.
Председатель -- как патриций в тоге:
-- Стопроцентный одобрямс в итоге!

Чтобы получилось идеально,
Подработаем коллегиально,
С вами консультации продолжим.
Коль в четверг прокапает нам дождик,

После соберемся на анализ...
(Это -- чтобы зря не волновались,
Путчик иль мятежик отчебучив
В нашей куче, боевой, могучей...)

Эволюции процесс небойкий:
Сам философ пал под мухобойкой --
Да, мой друг -- опасно быть ученым...
Мед, как прежде, людям носят пчелы...

Летающая рыба

Вот опыт жизни, что честно прожит:
Рожденный ползать -- летать не может,
Рожденный плавать -- летать не может,
А вто -- летает, пусть зависть гложет:

Летает рыба, с волны взлетая...
Народ трпещет: она святая,
Молитвы, верно, всегда читает,
Угодна Богу -- и вот -- летает.

Она резвится под облаками,
Чтоб возвратиться и плавать с нами.
Она нам, рыбам, являет чудо,
Господня милость на ней покуда.

Она прониклась своим призваньем,
Она готова делиться знаньем,
К ней подплывают с дарами моря,
Ей открывают нужду и горе.

И умоляют, поднявшись к Богу,
Ему поведать души тревогу.
А рыба веру не подрывает:
Слкгка поплавав, опять летает.

И учит жизни, и утешает,
И прорицает, и исцеляет!
Да, исцеляет -- святая вера...
Хоть та летает -- на крыльях ветра,

А присмотреться -- ведь рыбок здешних
Ничем не лучше -- обычных, грешных:
Она и в драки порой встревает,
Чужую молодь, схватив, глотает,

Ведь и молитв-то, поди не знает!
А все ей верят: она летает!

Средь рыб, что тихи и неречисты,
Есть в море и материалисты,
Что разрушают Творца харизму,
Остерегают от фанатизма.

На что им вера:
-- Возьмите даром!
Наш вождь и светоч -- великий Дарвин! --
Они в журналах про все читают...
Но с них смеются: она летает!...

Козлиная жизнь

Луг. Загон. Простой заборчик.
На лугу растет трава.
У козлов междусобойчик:
-- Ты, с рогами голова,

Что-нибудь за жизнь поведай,
Есть в ней хоть какая суть?
-- Вот растет трава. Обедай.
Философствовать забудь.

-- Да, забудь!... А голова нам
Для чего тогда дана?
-- Чтобы ею есть... Нирвана --
Луг, свобода, тишина...

-- Что ж в итоге?
-- Из загона
Оприходуют в забой
И раскупят порционно
Шашлычками нас с тобой.

Выбросят башку на свалку
С бородой, рогами...
-- Блин!
Рожек-то особо жалко,
Взяли б хоть на пантокрин!

-- Лучше, видишь ли, не думать
И, пока растет трава,
Ешь без пыли и без шума --
Ни к чему качать права.

-- Не хочу траву, обрыдла... --
Домик, кровля, а на ней --
Свежая солома...
-- Прыгну,
Вырву клок -- все веселей!

-- А случись -- хозяин выйдет
По делам в загон -- и вдруг
Все, что ты творишь, увидит --
То-то ты поплачешь, друг!

-- Пусть! Я посмеюсь сквозь слезы.
Знаешь ведь, что все равно
Жизнь таит одни угрозы
И иного не дано...

Осел-летописец

На околице села
Повстречались два осла,
Повстречались -- и помчались,
Вдаль тропинка повела.

Забрели на дальний луг,
Попаслись...
-- А знаешь, друг,
Что-то в обществе неладно,
Чую разложенья дух.

Раньше были все ослы
Важны, в теле -- как послы,
А теперь оголодали,
Во все стороны -- мослы.

Вот уже немало лет
Замышляю я памфлет,
Чтобы дать ослов известных
Собирательный портрет.

Я заполню первый том
Валаамовым ослом --
Историческая тема,
Актуальная притом.

-- Тем поднимешь тиражи!
Ну, а том второй, скажи,
О каком осле расскажет?
-- Насритдиновом, Хаджи...

-- Что ж, отхватишь серебро --
Ведь задумано добро!
Первый том, поди, закончил,
"Контра" отделив от "про"?

-- Да когда же мне писать,
Если тяжести таскать
От рассвета до заката
Вынужден, такую мать!

Крыша

Старые истины в вечность зачислены.
Вы бы почистили старые истины,
Вы б починили, коль малость расхристаны,
Вы бы укрылись под старые истины...

Прохудилась крыша дома.
Между прочим -- не солома,
Раньше -- доброе железо,
Нынче -- ржавчиной полезло.

Прилетел нахальный голубь,
Клюнул, топнул -- в кровле прорубь,
Дождь на лысину стекает
И хозяин убегает.

От обиды крыша злится,
Крыша жалуется птице:
Дескать, я давно в забвенье --
Вот и кончилось терпенье,

Вот и плачу и стенаю,
Ливнем слезы проливаю,
Неухоженная кровля...
А меня лишь матом кроют...

Отвечает голубь крыше:
Правды нет ни здесь ни выше.
Чтоб не убегал хозяин,
Лить на лысину нельзя и

Вообще -- крепись, держись --
Зря ль "жестянкой" кличут жизнь?