Случай в метро или Одно из писем большой переписки

Перевод с французского
Якова Тренина

Милая Мишель, здравствуй!
Я уже спокойно пью чай, натянув на ноги фланелевые тапочки, которые так напоминают мне обивку дивана, что стоит в твоей комнате. Возможно, и теперь ты забралась на него с моим письмом и облокотилась на мягкую подушку.
Хорошо ли тебе, моя дорогая? Из прошлого письма я почти ничего не понял о твоей работе, надеюсь, вскоре ты мне напишешь и все разъяснишь…
Представляешь, я нашел еще одну схожую черту с нашим метро… Грабят! При свете, не боясь никого. Вот послушай…
Мы с Сержем возвращались домой уже в поздний час. Поскольку здешние вагоны громыхают до одури в ушах, не остается ничего другого, как взять в руки книжку. Что мы и делаем обычно. В тот раз мы сидели напротив друг друга.
Как ты знаешь, время за чтением пролетает быстро, а наша станция конечная. Поэтому оторвались от страниц мы перед самым выходом – в длинном тоннеле. Вернее, я оторвался. Серж еще читал.
Через одну скамью сидело двое. Третий – сидел еще дальше.
Ну вот Серж дочитал до точки и посмотрел по сторонам. Хотя смотреть, собственно, не на что. Вагон, тоннель… К тому же у Сержа близорукость. Вдруг мой друг нахмурил брови, приподнялся, потом снова сел на место, не переставая вглядываться. Из любопытства я посмотрел в ту же сторону.
Странным показалось мне, как один из сидевших пытался разбудить второго. То что-то говорит, то словно отряхивает куртку, то… пытается незаметно вытащить что-то из кармана.
       Я посмотрел на Сержа, а он еще старательнее, чем прежде, вглядывался в то же место. “Интересно, что он там видит?” – подумал я. Тогда я привстал и повернулся всем телом  к предмету наших разглядываний. И уже точно увидел, как один из мужчин (назовем его условно Первый) что-то пытается извлечь из кармана спящего. Вот только делал он это как-то шутя. Может, это они дурачатся? Едет компания домой с работы: один уснул, а другой над ним потешается…
Наверное, мы с Сержем думали примерно одинаково, потому что просто продолжали наблюдать за происходящим. И правильно! Ведь уже в следующую минуту стало ясно, что там сидели приятели. "Заснувший" что-то сказал, двое других захохотали.
Мы расслабились и больше не смотрели в ту сторону.
Однако еще через минуту мы увидели нашу "смеющуюся парочку" уже у последней двери… Они приблизительно так же общались еще  с одним спящим человеком – последним в нашем вагоне.
Что это все-таки значит?!
Серж встал и сделал несколько шагов в сторону… вора (если, конечно, это действительно был вор), но остановился возле схемы метро. Злоумышленник отодвинулся от спящего и подошел к Сержу. Что-то сказал. Серж ответил. Естественно, я не услышал, о чем они говорили. Но физиономия подошедшего человека была весьма неприглядной, а лицо товарища сделалось еще более каменным.
Я внутренне растерялся. Конечно, нас разделяло несколько шагов. В случае чего я бы сорвался с места, но ничего не происходило. Все вокруг застыло. Кроме напряжения. Оно росло, мешало, давило, выматывало… Может быть, всего минута напряжения.
А потом как-то сразу поезд замедлил ход, и вот мы уже выходим на платформу. Подозрительные люди тоже выходят. Милиция. Переход. В переходе наш "карманник" отряхивает заспанного пассажира. То ли вытряхивает содержимое карманов, то ли отряхивает приятеля.
В тот вечер мы их больше не видели. И еще мы испугались. Сейчас я написал это слово легко. Но понять свой страх там, в метро, было не очень-то просто. Страх от опасности, от бессилия…
– Что сказал этот мужик в вагоне? – спросил я Сержа, когда мы вышли на улицу
– Какие-то проблемы? – процитировал он мне в ответ слова человека, вызвавшего у нас столько неприязни.
– А ты? Что ты ему на это ответил?
– Я ответил: "У кого?"
– Что у кого? – не понял я.
– Я этому козлу ответил: "У кого?". Эх, приятель, это трудно объяснить. Хочешь понимать, врубайся в сленг. Короче, я прикинулся сибирским валенком, потому что мне не хотелось с ним связываться. Я испугался, понимаешь? Их было больше. Вот так.
Я признался, что испугался тоже. Серж кивнул. И мы пошли дальше. По дороге домой мы не обмолвились ни единым словом.
Спустя два дня я ехал один. И снова увидел ту самую рожу, которая подходила к Сержу! Представляешь?! Только на этот раз "рожа" была с группкой человек в пять. Они вошли в вагон на две станции раньше конечной и вышли, увидев меня. Уже и не знаю, может, мне показалось, но, по-моему, кто-то из этой компании кого-то отряхивал.
Так и не знаю, что это были за люди: может, возвращавшиеся с работы сотрудники, а может, и банда карманников, специализирующаяся на уснувших пассажирах. Однако, если я их увижу еще раз, позвоню в администрацию метрополитена и, не называя своего имени, расскажу о своих подозрениях.
Ах, Мишель! Собственно, ничего особенного в моем повествовании нет. Правда. Абсолютно ничего. Везде воруют, грабят, обманывают. И убивают! Забивают до смерти!  И мы с тобой знаем это не понаслышке. Чего только не приходилось пережить…
    Так почему же страх появился там, где его не должно было быть? Трусость! Откуда?
Конечно, Мишель, если бы я познакомился с тобой недавно – никогда бы тебе об этом не рассказал. Стыдно было бы… признаться в собственной слабости. Но тебе, мой друг, я могу говорить все, потому что доверяю.
Однако с этой липкой и гадкой трусостью надо что-то делать. Раньше у меня этого не было.
Вот, пожалуй, и вся история.
Напиши мне, пожалуйста, что ты в связи с этим думаешь. Только обязательно, слышишь! Мне непременно нужно узнать твое мнение      к понедельнику, не позднее!
Твой Лау.
P.S. Я думаю о тебе.
декабрь 2003 г.